Эффект Эволюции

«И действительно, — крутилось у него в голове, — очень и очень странно. Главный инженер тоже уехал как-то неожиданно… Что, Андрей? — мысленно обратился он к себе, — Здесь исчезают люди?» Он тут же ухмыльнулся и покачал головой, словно удивляясь своим собственным словам. «Ну, главного инженера я настолько хорошо не знал, чтобы он мне о своих проблемах рассказывал. Но, с другой стороны, у нас финальная фаза и от его компетенции многое зависит. Так какого черта, я — руководитель проекта не знаю, что он уезжает, и вместо него назначается другой?! Почему, черт побери, меня никто не ставит в известность?! Требуют результатов и ничего не говорят!» — Горяев с силой ударил ладонью по столу. Затем он налил себе стакан воды и в несколько глотков выпил его. Потом снова подошел и опустился на диван. Заложив руки за голову, он откинулся спиной на его невысокую мягкую спинку. Так Горяев просидел некоторое время, глядя на ровный белый потолок. Приступ гнева, охвативший его, постепенно прошел. Андрей снова встал и стал прохаживаться по кабинету «Ну, хорошо. Почему так внезапно уехал Анатолий? Если у него закончился контракт, что, нельзя было мне об этом сообщить? Не сказать, что мы стали прямо лучшими друзьями, но нормально же общались… Тот последний день, когда он вел себя совершенно неестественно — что это было? Эти его слова о том, что у предыдущего руководителя лаборатории были такие же симптомы как у меня, что он себя чувствовал также как я. Да и сам этот пресловутый предыдущий руководитель лаборатории, о котором, как выясняется, никто и ничего не знает…» — Горяев снова с сомнением и оттенком горечи ухмыльнулся. «Кончился контракт, — мысли Андрея опять перескочили на Анатолия, — как раз в тот момент, когда он мне что-то хотел сообщить, чудесным образом так совпадает, что у него заканчивается контракт…» Андрей налил себе еще один стакан воды и снова в два глотка выпил.

«Еще, похоже, выясняется, что весь персонал, работающий сейчас над проектом, находится здесь не больше месяца. Вероятно, всех набрали прямо перед моим приездом. А может быть, это я и все остальные появились здесь, именно потому, что полностью убрали прошлый состав, прошлого руководителя проекта? Тогда по какой причине это сделали? Что тут могло произойти?» Горяев покачал головой и отчетливо вслух произнес:

— Хотел выяснить одну вещь, а вместо этого получаю вопросов больше чем ответов. Хотел бы я, чтобы все это имело нормальные естественные причины…

Двери главной лаборатории комплекса медленно закрылись за Горяевым с характерным еле слышным шипящим звуком. В большом мягко освещенном холле было тихо и безлюдно, лишь у двери скучал сотрудник службы безопасности. Он с явным интересом обратил свое внимание на выходящего ученого, подтверждая тем самым, что до этого уже довольно долгое время в холле никто не появлялся.

Андрей дежурно попрощался с охранником и вышел из здания. В долине было тихо и светло. Плюс восемнадцать градусов — настоящая жара для этих широт. Солнце освещало горные склоны, плывя в чистом голубом небе. Редкие белые облака лишь подчеркивали ощущение легкости и какой-то безмятежности от стоявшей погоды.

«Редкий вечер», — подумал Андрей. Затем его мысли снова вернулись к пресловутому прошлому руководителю проекта, о котором ни один из его коллег ничего не слышал, странному поведению Анатолия и не менее странному его отъезду, скорее даже исчезновению. «Как бы то ни было, — в какой-то момент Горяев решительно остановил раскручивающуюся спираль мыслей, — выводы делать пока рано. К черту все! До завтра. Сейчас мне просто необходимо выспаться, поэтому я приду к себе в номер и лягу спать. А думать нужно о чем-то отвлеченном. И подумаем мы о чем? Да вот, например, погода хорошая, озерная вода издалека как зеркало, солнце как огненный шар… Ярило! Древние славяне ему поклонялись. Интересно как это было?» В этих попытках размышлять ни о чем, Андрей добрался до своего номера.

Пройдя через комнату, скинув по дороге куртку прямо на пол, он буквально рухнул на кровать и почти сразу же уснул.

28 июня

Горяев проснулся сам (будильник он вчера поставить забыл, поэтому тот в любом случае потревожить его не мог) и проснулся как-то сразу, словно вынырнул из глубины на поверхность, чтобы глотнуть воздуха.

Следом были напряженные полдня в лаборатории и обед с несколькими коллегами, потом снова лаборатория. У инженерной службы опять «не все просто». Штайнмайер буквально красный от возмущения, утверждал, что из-за инженеров его группа совершенно не может работать.

Между тем конструкция главной установки приобретала все более законченный и какой-то даже жутковатый вид, постепенно поднимаясь к потолку модуля и тысячами расходящихся от нее во всех направлениях проводов, пронизывая окружающее пространство.