Эффект Эмбера

– Суть его заключается в том, что в большинстве случаев доход от промышленного использования того или иного патента рассматривается не как единовременное, а как долгосрочное отчисление определенного, обусловленного договором процента. Вы представляете себе, какую огромную выгоду получает обладатель удачного патента?

– Об этом нетрудно догадаться. Вместо того чтобы смотреть, как налоговое ведомство заграбастывает пятьдесят процентов чистой прибыли, любой здравомыслящий человек предпочтет заплатить максимум двадцать процентов в качестве налога на прибыль, а все остальные денежки оставить при себе. Правильно?

– В основном, да. Таким образом, государственным налогом облагается только сорок процентов суммы приращения капитала, а шестьдесят – вообще освобождается от налога. Вы, конечно, понимаете, что при удачной реализации конечного продукта или технологического процесса, обеспечивающей прибыль, исчисляемую многими сотнями тысяч, а то и миллионов долларов, существующее законодательство позволяет владельцу патента удержать в своих руках тысячи или миллионы не ощипанных налогами долларов.

– Конечно. «Не ощипанный налогами доход» – очень удачная метафора. Прибыль растворяется, и больше о ней никто на вспоминает.

– Тогда вам должно быть понятно и то, что подобное положение не могло не привлечь внимания воротил криминального «мира». Возможность крупных и в значительной степени «законных» прибылей, облагаемых к тому же минимальным налогом, не могла не произвести впечатления на изобретательного вора. Разработка подобного «Клондайка» неминуемо влекла за собой весь криминальный набор: махинации, коррупцию, запугивание, вымогательство и вот теперь убийство. Все это настолько очевидно, что теперь я сам удивляюсь, как мне это не пришло в голову раньше.

– Или мне, мистер Линдстром. Правда, я и сейчас не понимаю механизма реализации подобного преступного замысла, но первопричины и побудительные мотивы совершенно очевидны.

– Должен признаться, что мне все это никогда не пришло бы в голову, если бы не коснулось лично меня. Лет пять назад на меня вышли двое индивидуумов, предложивших мне принять участие в одном деле – с ними и их компаньонами, которых я не должен был знать. Они обещали мне огромную финансовую прибыль в этом нелегальном, аморальном бизнесе, чудовищность которого было трудно себе даже представить. Я, естественно, отказался. Сначала. Однако, мистер Скотт, смею вас заверить, что подобный подпольный бизнес вполне возможен и необычайно прибылен. Я знаю это по собственному опыту, поскольку участвую в преступном бизнесе почти пять лет. Более того, волею обстоятельств я оказался в нем ключевой фигурой.

Он опять умолк, но я не стал его торопить.

– Сейчас, – продолжил он свой рассказ после некоторой паузы, – оглядываясь назад, я понимаю, что, с их точки зрения, представлял идеальный вариант. И они действительно вцепились в меня мертвой хваткой. Моя научная репутация была безупречной, порядочность – бесспорной, я высоко котировался среди изобретателей, поскольку к тому времени был обладателем свыше семидесяти патентов. Более того, я являлся президентом солидной, процветающей компании «Линдстром Лэбереториз ЛТД». Мои будущие сообщники дали мне понять, что намерены снабжать меня перспективными разработками и даже уже прошедшими апробацию промышленными образцами и технологиями, патенты на которые будут закреплены за «Линдстром Лэбереториз», а некоторые из них я смогу оформить на свое имя...

Линдстром снова помедлил, нахмурился и упавшим голосом произнес:

– Они считали само собой разумеющимся, что я стану оформлять на свое имя изобретения, принадлежащие ученым и изобретателям, о которых я никогда даже не слышал... То есть выдавать чужие идеи и разработки за свои собственные.

– Эти типы не объяснили вам, каким образом они намеревались добывать эти патенты и промышленные образцы да и все прочее?

– Нет. Меня заверили, что обо всем этом позаботятся другие члены их синдиката. Кстати, слово «другие» постоянно фигурировало в их разглагольствованиях, но вплоть до сегодняшнего дня я не знал, кто они – эти «другие». Эта часть криминального плана не должна была меня касаться. В мои обязанности входила доводка и оформление заявок, помимо того, что я уже назвал, а также изготовление опытных образцов и их презентация в качестве новой продукции «Линдстром Лэбереториз». Иными словами, я должен был легализовать настоящее интеллектуальное пиратство, беспардонную кражу интеллектуальной собственности. Ирония судьбы, да и только!

Линдстром расцепил затекшие пальцы рук и принялся энергично сжимать и разжимать их. Однако выражение его лица при этом нисколько не изменилось. И он спокойно продолжил:

– Скажу без ложной скромности, они сделали удачный выбор. Я весьма успешно исполнял все, что от меня требовалось.

– У меня создается впечатление, что сначала вы отказались помогать им, но потом вынуждены были согласиться.