Ее зверь-киборг

Его тёмные брови поднялись вверх, и я осмотрела его. От тёмных волос, слегка взлохмаченных и выглядящих очень шелковистыми к широким плечам, обтягивающая чёрная униформа не могла скрыть его мускулистое телосложение. Я опустила взгляд ниже, на перед его штанов и осознала, что возможно, это не тот случай. Я специально задержалась там взглядом, на той части анатомии, которая сейчас обсуждалась, и вспомнила сон. Огромный член. Рычащий голос зверя. Я сделала всё, чтобы он заметил моё внимание.

– Да нет, думаю тестостерона у тебя предостаточно.

– Женщина. Ты играешь с огнём.

– Судя по всему, нет.

Я указала на него, обводя его пальцем.

– Твой зверь, где-то там внутри, не испытывает никакого ко мне интереса?

Он поджал губы, взглянув через моё плечо, не желая встречаться со мной глазами.

– Мой зверь был подавлен. Возможно даже убит.

У меня открылся рот.

– Я не понимаю. Тебе что-то ампутировали? Или у тебя какой-то мёртвый орган или что-то внутри тебя гниёт? Тебе нужна операция?

Он подошёл ближе, его тело излучало тепло, как тёплое одеяло. Он взял мою руку, положил мою ладонь себе на грудь. Его очень твёрдую, очень тёплую грудь. Я могла чувствовать биение его сердца, его дыхание.

– Нет. Он не мёртв.

У меня возникло такое ощущение, что он говорил это больше себе, чем мне.

– Тогда что?

– Доктора не знают. Они не выяснили, что со мной случилось. Это впервые; первый раз, когда у Атлана украли его зверя. Улей что-то сделал со мной, там внизу в тех пещерах. Они сделали его слабым, настолько, что он не может выйти на поверхность. Он заперт в клетке. Он не может сбежать.

– Так… ты хочешь, чтобы твой зверь вышел? Это не опасно?

– Может быть опасно, если меня захватит ярость или брачная лихорадка, но сейчас я готов на всё, чтобы разозлиться. Чтобы снова стать способным сражаться. Я здесь бесполезен. Забытый отголосок войны. Я не могу сражаться вот так. Я не могу защитить моих людей. Война бушует, а те из нас, что заражены Ульем, изгнаны и забыты, как сломанные вещи, выброшенные в мусорку.

Он не хотел пару, он хотел вернуться к войне. Чтобы сражаться и убивать.

– Так тебе нужен зверь, чтобы он появился, и ты мог сражаться?

Он кивнул, тёмный завиток упал на его сильный лоб.

– Я не могу охотиться. Я не могу защитить пару или мою команду безопасности. Я слаб.

– Как это обычно происходит? – поинтересовалась я. – Когда твой зверь выходит наружу?

– Несколько вещей провоцируют Атлана стать зверем. Лихорадка. Злость, особенно во время битвы. Злость на кого-то, кто причиняет вред другому, непосредственно моей паре. Любая угроза людям под моей защитой, и зверь поднимается, чтобы сражаться.

– Ты сейчас звучишь как Халк, – высказала я мысль, но он проигнорировал мой выпад и продолжил на меня пялиться. – Ты сказал что-то о лихорадке?

– Брачная лихорадка тоже может вызвать зверя.

– Лихорадка? То, что ты берёшь пару, заставляет тебя болеть?

Звучало не многообещающе. Неудивительно, что он хотел отдать меня.

– Когда приходит время взять пару, зверь захватывает контроль и становится неуправляемым без пары. Зверь во время брачной лихорадки, без пары, которая может успокоить его, означает смерть для Атлана.

– Что? Ты действительно умираешь от этой лихорадки?

Боже, нет. Это звучало ужасно. В какое это дремучее место отправила меня Надзиратель Эгара?

Он сделал паузу, глубоко и судорожно вдыхая.

– Без пары звери неподвластны нашему контролю над ними. Они становятся разрушительными. Опасными. Мужчин, не нашедших пару, в таком состоянии, казнят.

– Что?!

Он же не сказал, что я только что…

– И возбуждение. Возбуждение пробуждает зверя.

Он перечислил все эти пункты, будто проставил галочки. Гнев. Лихорадка. Возбуждение. Последнее меня обеспокоило.

– Возбуждение. Ты имеешь ввиду влечение к женщине может вызвать твоего зверя? Даже если ты не в состоянии брачной лихорадки?

Он кивнул.

– Да. Хотя реакция наших зверей сильнейшая на пару.

– Это я, – сказала я. Первый раз за весь этот процесс я чувствовала себя неуверенно. Менее адекватно. Если я действительно была для него идеальной, как пообещала Надзиратель Эгара, он должен на меня реагировать. Хотеть меня. Обратиться в своего зверя, чтобы смочь пригвоздить меня к стене и… Ммм, да. Нет. Не заканчивай эту мысль, Си Джей. По этой дорожке одни неприятности.

Я прикусила губу и уставилась на него. Всё в нём заставляло моё тело жаждать его прикосновения. Я хотела провести пальцами по его волосам. Почувствовать вкус его губ. Прикусить его кожу. Почувствовать его сильные руки на мне, его тело подо мной, надо мной, во мне. Я хотела его, а я не возбуждалась от парня долгое, долгое время. Может никогда. Не так.

Но он? Ничего. Он пялился на меня так, будто пытался сообщить плохие новости маленькой девочке. Непривлекательному ребёнку, к которому не испытывал никакого интереса. Ну не гад ли?

– Так, я полагаю, я не возбуждаю тебя?

Мог бы уже назвать лопату лопатой.

– Ах, Кэролайн, не принижай себя. Я пытаюсь тебе объяснить это. Ты красавица.