Ее Звали Карма

Другие домочадцы спали крепким сном, а эти двое вдохновленных уже рисовали живописные картины, облачая свои мечты в телесные очертания. Каждый из них услышал от другого то, что по сути и хотел услышать. Девушка только на хозяина дома возлагала надежды, связанные с его помощью в дальнейшем странствии, и она увидела в его глазах страстное желание помочь ей. Молодой человек тоже, в свою очередь, увидел в чужестранке то, что и хотел. Она, еще не пришедшая в сознание, уже тогда странным образом прокралась в его сердце, но теперь, когда он увидел, что его чувство взаимно, утвердился в намерении навсегда связать свою судьбу с этой благочестивой и кроткой девушкой.

Ах, как они заблуждались в своем наивном обожествлении друг друга. Мустафа всего лишь хотел жениться на ней, а не кинуть к ее ногам весь мир. И Карма была вовсе не кроткой овечкой. Далеко не кроткой. Эта чужестранка таила в себе сгусток мощнейшей энергии и при случае могла взорваться. Просто сейчас в этом не было необходимости. Здесь, как казалось, ей ничего не угрожает.

Они оба были просто прекрасны в своем наивном заблуждении.

В очаге посреди комнаты еще тлели угли, согревая небольшую хижину…

* * *

На утро Мустафа, вдохновленный ночным откровением, отправился в мечеть к мулле, чтобы выспросить благословение у духовного наставника и выбрать наиболее благоприятный для свадьбы день; старуха-мать с превеликим удовольствием осталась дома на хозяйстве, глубоко убежденная, что сын, наконец, одумался и сделает так, как она его настропалила; Ширин же с Кармой — также в хорошем расположении духа — отправились на базар за недорогой тканью для пошива новой одежды. Все были довольны и счастливы.

И тут, проходя мимо лавки с украшениями, Карма отчетливо разобрала знакомые слова. Она замедлила шаг и прислушалась. Так и есть! Это разговаривали между собой индийцы: то ли купцы, то ли мастера — Карме это было не столь важно. Что они сказали? Они сказали, что пробудут в городе около месяца, дожидаясь какого-то еще каравана из Арабии. Кровь прилила к голове, и мысли лихорадочно начали метаться из стороны в сторону. Значит, у нее есть еще месяц, а потом она вместе с ними отправится в Индию. Она их упросит, будет умолять, и они возьмут ее, обязательно возьмут. Карма оглянулась, посмотрела по сторонам, чтобы запомнить этих людей и примерное расположение их лавки (благо в парандже не были видны ее безумные мысли, прыгающие из глаз в разные стороны) и продолжила свой путь следом за Ширин. Теперь у нее снова появилась надежда. Да, не зря она вчера ночью так страстно молилась Богу и взывала Его о помощи. Бог услышал ее мольбу, и значит приходит время действовать. Действовать, но не сейчас. У нее в запасе почти месяц.

Ширин остановилась возле овощной лавки, перебирая и разглядывая кабачки, дыни и тыквы. Потом она вспомнила, что пришла на базар не за дынями, а за тканью, и стала бранить продавца за низкопробный товар, недостойный лежать в таком благословенном месте, как площадь, построенная предыдущим султаном, который привозил в город только лучшее: лучшие ковры, лучших мастеров и лучшую бахчу. Перепалка между продавцом и покупателем привлекала к себе внимание окружающих.

— Покупайте! Покупайте! — кричал Али- Рашид в толпу. — Персидская фасоль! Крупная, одного размера! Индийский рис! Прозрачнейший, чистейший рис! Зернышко к зернышку! Чудесный рис для плова. Не рис, а просто драгоценный камень! — И тут он заметил бронящуюся женщину, а рядом с ней ее рослую спутницу. — Эй, Казим, — поспешил бородач к соседу. — Гляди вон туда. Видишь, там наше богатство? — заскулил Али-Рашид.

— Наше богатство? Где? О чем ты, сосед?

— Ты, щедрейший по воле Аллаха, видать запамятовал. Белая женщина… Помнишь, почтенный Казим?

— А, ты об этом?

— И об этом, и о том. Вон они. Сейчас же пошлю работника проследить за ними, — проговорил куПец и суетливо побежал к себе. — Надир! Надир, где ты бездельник?

К нему тотчас подбежал мальчик лет двенадцати.

— Что, господин?

— Где тебя шайтан носит? Иди сюда и слушай внимательно, — Али-Рашид склонился к мальчишке и зашептал ему что-то на ухо, указывая пальцем на двух женщин у соседнего лотка; потом пристрожился, грозя пальцем, и толкнул работника в плечо, поторапливая того, чтобы живее шевелился.

Мальчик поклонился и выбежал из лавки.

Закончив браниться, Ширин направилась к рядам с тюками разноцветных тканей. Карма последовала за ней.

А тем временем Мустафа, весьма довольный исходом дела, шагал по корабельной пристани. На берегу копошились матросы, таская туда-сюда грузы, проверяя оснастку и заготавливая в путь провиант. Местные мальчишки выменивали у моряков какие-то диковинные безделушки. Жизнь кипела и на берегу. Богатые купцы либо сносили свое добро в караван — сарай, либо грузились, готовясь отплыть после удачной или неудачной торговли.