Ее загадочный герой

— Я слышал от Курта о вашем лексиконе, мисс Чопорность, — проворчал он. — Не надо забрасывать меня камнями.

— Подобные слова я употребляю только в тех случаях, когда мой компьютер стирает файл.

— В этом надо винить не компьютеры, а тех, кто ими пользуется.

— Я не желаю разбираться, как работают компьютеры, мне только нужно, чтобы они исполняли, что им положено.

Кэнтон усмехнулся.

— Хорошо. Ну, так как насчет сковородки?

— Вам не станет легче, даже если вы ее найдете, потому что у меня в доме нет яиц.

Рурк показал ей миску с яйцами.

— Сегодня вернулась наша домработница, нагруженная всем необходимым для завтрака. У меня даже есть бекон и свежий хлеб.

— О, нет, я совершенно не в состоянии завтракать, — пробормотала она слабым голосом. — Мне нужно принять те таблетки.

Он принес лекарство и стакан кипяченой воды.

— Вот. Проглотите.

Приняв таблетки, Джейни снова откинулась на подушки, глядя на Кэнтона покрасневшими глазами.

— Я ужасно себя чувствую, — пожаловалась она.

— Снова началось?

— Да. Не так тяжко, как вчера, но все же ноет.

— Перестаньте есть шоколад.

— Стоит мигрени пройти, как я забываю, как ужасны головные боли. А сковороды — в выдвижном ящике под плитой, — сказала она услужливо.

Кэнтон достал крошечную сковородку и вздохнул:

— Ну, самое большее сюда войдет одно яйцо. Вот я его и съем. Не могу жить без яичницы по утрам, и черт с ним, с холестерином.

— Вредные привычки отвратительны, — пробормотала Джейни.

— Вам нужно выпить кофе, а что до вредных привычек, так шоколад…

— Пожалуйста, не надо! — простонала она. Рурк потряс в воздухе сковородой и гневно заявил:

— В следующий раз я пойду с вами, когда вы отправитесь по магазинам! Черта с два вам удастся добраться до шоколада!

— Звучит очень собственнически, — констатировала Джейни.

— Да, это так, не правда ли? — Улыбка постепенно сошла с его лица. — Только запомните: я — холостой мужчина. И желаю остаться таковым навсегда.

— Хорошо. Обещаю не просить вас жениться на мне, — кивнула Джейни и опять застонала. Потом перекатилась на другой бок и обеими ладонями сжала голову.

— Таблетки должны скоро подействовать, — участливо сказал Кэнтон. — Вы уже пили кофе?

— Нет, — прошептала она.

— Возможно, это только ухудшает дело.

— В каком смысле?

Он налил черный кофе в чашку, добавил немного холодной воды, чтобы охладить его, и сел рядом с ней.

— Если вы пьете кофе постоянно, то головная боль может возникнуть оттого, что вы забыли его выпить. Кофеин — наркотик.

— Шоколад тоже содержит кофеин, — заметила Джейни, отхлебывая крепкий душистый напиток.

— Совершенно верно. Может, хотите шоколадный трюфель?

Она сердито посмотрела на него поверх чашки и сделала еще глоток.

— Извините, — пробормотал Кэнтон. — Удар ниже пояса.

— Вот именно. — Джейни отдала ему чашку и легла на спину. Потом спросила, окинув его долгим взглядом: — Почему вы ко мне так хорошо относитесь?

— Я питаю слабость к проблемным шокоголикам, — пошутил Кэнтон и встал. — К тому же мы с вами друзья.

— Да, верно, — задумчиво проговорила девушка, морщась от боли.

Бросив пустые яичные скорлупки в мусорное ведро, Кэнтон принялся рыться в выдвижных ящиках, пока наконец не нашел вилку.

— Никакой взбивалки, — проворчал он.

— Мне она ни к чему.

— Взбивалка абсолютно необходима для приготовления яичницы-болтуньи и множества изысканных французских сливочных соусов.

— Вы говорите, как настоящий гурман! — воскликнула Джейни.

— Многие годы мне приходилось учиться готовить самому. Я не родился богатым…

Джейни перевернулась на бок и пристально посмотрела на него.

— Где прошло ваше детство?

Кэнтон усмехнулся:

— В семье мелких служащих. На бедной восточной окраине Манхэттена. Мой отец подолгу работал, чтобы поддержать нас.

— А ваша мать?

— Она умерла, когда родилась моя младшая сестра, — объяснил Кэнтон. — Мне было тогда четырнадцать лет. У отца на руках осталось двое детей, которых надо было растить и обеспечивать. Отец старался, как мог, но быстро износился, и, когда мне исполнилось семнадцать, я пришел ему на смену. Умер он от рака легких. — Кэнтон взглянул на Джейни. — Нет-нет, отец не курил. Он работал на заводе, где слишком много лет дышал отравляющими веществами, а на другую работу перейти не мог, поскольку был практически неграмотным.

— Сожалею. Вам всем, должно быть, пришлось нелегко.