Ее высочество Аномалия

— Проснись, Тео, проснись! Тебе рано уходить ко мне, Тео. Вернись к нашим детям.

— Просыпайтесь, Тодор, — позвал Дайм и сам удивился, насколько хрипло звучит его голос.

Зато Тодор уже не выглядел иссохшим стариком. Дайм не мог ничего сказать о вернувшихся на его лицо красках, свет жуков слишком обманчив. Но оплетшая его трава отступила, дыхание стало глубже, и главное — его пульс снова бился ровно и сильно, а не той ускользающей паутинкой, что несколько часов назад.

Слава Сестре, Дайм успел. Правда, теперь он сам едва бы смог встать без посторонней помощи, но это такие мелочи!

— Зефрида?.. — Тодор потянулся к ветвям яблони, но его руки поймали лишь пустоту… а, нет. Яблоко. Единственное спелое, желтое яблоко, сладко пахнущее летом, солнцем и счастьем.

— Мы увидимся снова, я обещаю. Не торопись, у нас впереди достаточно времени, — сказал тихий женский голос, полный нежности.

И все смолкло. На несколько мгновений в Лощине Памяти повисла тишина, не нарушаемая даже шелестом ветвей и жучиным жужжанием. И потому особенно громко и ясно прозвучали слова Тодора:

— Полковник Дюбрайн? Что вы здесь делаете?

— Да вот, нарушаю ваше уединение. Не желаете ли бокал кардалонского, ваше величество? Кажется, где-то здесь был шер Альгредо… Урмано, вы здесь?

— Урмано? — Недоуменно нахмурившись, Тодор попытался сесть. Удалось ему только со второй попытки, держась за руку Дайма.

— Я здесь, ваше величество. — Альгредо вышел из тени граба, держа на сгибе локтя корзинку с торчащим бутылочным горлышком. — Боюсь, ваш ужин несколько остыл.

— Кажется, я уснул… — Опустив взгляд на свои руки, Тодор заметил желтое яблоко. На миг у него стало растерянное и беззащитное лицо, он потянулся к яблоне… но остановился, обернулся к Дайму. — Долго я спал?

— Долго, ваше величество. Послезавтра приедут ваши дети.

— Послезавтра?.. Мне казалось… Урмано! Сколько я здесь?

— Последние три месяца вы почти не покидали Лощину Памяти.

Тодор покачал головой, прижимая яблоко к груди.

— Кажется, я немного потерял счет времени. Я должен быть благодарен вам, Дюбрайн, за свое пробуждение…

— Не стоит, ваше величество. Я пришел не для того, чтобы разлучить вас с королевой, а чтобы вернуть вас Каетано и Шуалейде. Они не заслуживают ваших похорон вместо праздника.

— Дюбрайн! — нахмурился Альгредо. — Вы забываетесь.

— Ничуть. Будьте любезны, налейте, что там у вас. Его величеству и мне.

— Да, Урмано. — Тодор так и не выпускал драгоценное яблоко из ладоней. — Нам стоит выпить.

Они выпили кардалонского в напряженном молчании. Пожалуй, если бы Дайм был уверен в том, что Тодора можно оставить без присмотра, ушел бы. Сразу. Чувствовать себя лишним — то еще удовольствие. Но пришлось отыгрывать роль целителя до конца: настоять, чтобы Тодор поел, помочь ему добраться до спальни, напомнить Ристане, чтобы не вздумала сегодня же обсуждать с отцом дела и держала прессу от него подальше.

Короче говоря, покинуть королевские покои ему удалось лишь незадолго до полуночи. Усталым, голодным и злым, как свежеоткопавшийся упырь. И то не в одиночестве.

— Пожалуй, мне стоит вас проводить, светлый шер, — совершенно некстати вызвался Альгредо.

Дайм с трудом подавил желание послать его шису под хвост и напомнил сам себе: Светлейший просил поговорить с Альгредо как можно скорее. Обязательно до приезда Каетано в Суард. А это значит — сегодня или завтра. Так лучше покончить со всем сейчас.

— О чем еще вы не рассказали, светлый шер? — взял быка за рога Альгредо, едва выйдя из королевских покоев и активировав амулет «тишина».

— Теряю навык? — устало ухмыльнулся Дайм.

— Ну что вы, светлый шер, — в тон ему ответил Альгредо. — Но вы явно прибыли в Суард не как целитель и вряд ли только ради сватовства его высочества Люкреса.

При упоминании дражайшего братца Дайм поморщился. Эту проблему еще придется как-то решать, ведь приказа просить руки Шуалейды для Люкреса никто не отменял. Но не прямо сейчас. Хотя бы не прямо сейчас!

Разумеется, Альгредо заметил его реакцию. И хорошо, в этом вопросе Дайм предпочитал играть в открытую. Насколько это возможно.

— Вы правы, есть кое-что еще, касающееся лично вас, Альгредо. Вы еще не просватали дочь, не так ли?

— Нет, но… вы же не хотите?.. Таис еще совсем дитя!

Дайм невольно улыбнулся.

— Не пугайтесь так, Альгредо. Я на вашу дочь не претендую, хотя более чем уверен — она прекрасна, благовоспитанна и полна всяческих достоинств.

— Не вы, но кто?

— Каетано.

— Но… Дюбрайн, ночь на дворе, я уже не в силах играть в ваши игры.

— Не мои, Альгредо. Светлейший сказал — их нужно поженить, чтобы в династии Суардисов сохранился дар. Что-то там латентное совпадает, я в этом ни шиса не понимаю.

— Я тоже не понимаю. Дюбрайн, давайте начистоту. Брак Шуалейды и Люкреса — это смертный приговор для Каетано, но Светлейший планирует его потомство. Значит?..