— Грэмми, — прервала я ее воспоминания. Я слишком хорошо знала, что если я позволю ей продолжить, то история окажется далеко от рейтинга G, (
— Ну, ты же с ним переспишь? Если ты игрушка, то он — едва получив желаемое — мгновенно откажется от всей этой любовной чепухи. Возможно, он купит тебе подарки или что-то вроде того, что, по его мнению, вернет тебя в его постель. При условии, что это ему понравилось. Но реальную разницу ты сможешь увидеть лишь после первого секса. Именно тогда, как правило, мужчины теряют бдительность и демонстрируют свое настоящее намерение.
— А можно предположить, что я не хочу разбрасываться своим телом, как мерной палочкой?
— Тогда мой первый вопрос: почему моя дочь передала тебе так мало моих генов? Ну, а потом,
Я поблагодарила бабулю за совет и дополнительно выслушала очень подробную мини-историю. Как Эрл проиграл ей весь свой урожай помидоров из сада за пределами его комнаты. Короче, мужчина просто не подозревал, что моя милая старушка жульничает в покер. По его словам, произошла боевая потеря. Но Грэмми радовалась, что ненавидит помидоры, и поэтому запланировала с прибылью продать ему их обратно.
К концу разговора я так и не приобрела уверенность, что чему-то научилась. Меня по-прежнему мучили сомнения. Иногда бабушка помогала лишь тем, что в сравнении с ее безумными и непрактичными советами все, о чем я ранее думала, казалось чрезвычайно рациональным и логичным. В какой-то степени наш разговор пошел мне на пользу.
Уильям оставил короткое сообщение на моем рабочем телефоне. Он дал мне свой домашний адрес и напомнил, чтобы я пришла вовремя. Вот и все. Я не была уверена, был ли он холоден, чтобы заставить меня нервничать, или же действительно планировал действовать профессионально в рамках нашей договоренности. Как бы там ни было, но у меня всю дорогу в животе порхали бабочки.
Уильям жил в Ист-Виллидж. Зная репутацию этого района, я ничуть не удивилась оживлению, царившему на улицах в вечернее время. Мужчина жил в большом жилом комплексе, и, естественно, у него был пентхаус. Здание выглядело достаточно экстравагантным, чтобы гарантировать швейцара и сотрудника за стойкой регистрации. Оба были одеты так, словно работали в пятизвездочном отеле. И я тут же пожалела о своем небрежном виде.
Я намеренно пошла агрессивно-небрежным путем, чтобы отправить Уильяму сообщение:
По крайней мере, таков был план.
Но теперь я почувствовала себя идиоткой. Я боялась, что меня могут схватить и принять за бездомную, прежде чем я доберусь до лифта.
— Уильям Чемберсон? — спросила я женщину за стойкой регистрации.
Она кивнула и небрежно махнула журналом — с Ванной Уайт на обложке — в сторону лифтов.
— Спасибо, — кивнула я. Мне стало любопытно, сколько они платили ей, чтобы она указывала людям путь от парадных дверей к лифтам, которые находились явно перед ними.
В лифте меня поджидал невысокий мужчина в дурацкой шляпе. Он не торопясь встал с маленького табурета. Его идеальная осанка и невозмутимый вид сказали мне: «Я лучше тебя, хотя и зарабатываю на жизнь, развозя людей в лифте».
— Этаж? — чопорно спросил он гнусавым голосом.
— Пентхаус, пожалуйста, — признаюсь, я немного получила удовольствие от этого заявления.
Мужчина не выказал никакого беспокойства, и нажал кнопку «П». Пока мы поднимались, он стоял с полузакрытыми глазами. Затем он неожиданно повернулся ко мне и понимающе постучал себя по уху.
— Лучше держать это в секрете. Они слушают, когда лифт останавливается.
— Ваши боссы? — удивленно выгнула я бровь.
— Государственные власти, — пренебрежительно фыркнул мужчина.
Когда лифт с глухим стуком остановился наверху, его лицо стало непроницаемым. Он показал мне жестом «губы застегнуты», а затем подмигнул.
На всех этажах, которые мы миновали, были установлены металлические полированные двери. На верхнем же этаже лифт открывался прямо в огромную гостиную, отгороженную лишь парой ажурных кованых решеток. Лифтер вставил в них ключ и легко поднял их, как рольставни, которые обычно опускают при закрытии бутиков в торговом центре.