Ее величество

«Вот и мое замужество обернулось незаслуженным наказанием, немыслимым страданием. Это чудовищно! От Феди одна горечь. Лучше бы не знать всей этой грязи, тогда я не терзалась бы мыслью о его жестокости. Кажется, Лариса из Липецка полушутя писала мне: «Не разрушай иллюзий и будешь счастлива». А меня теперь мучают приступы жгучей ревности и праведного гнева. Сама себе противной бываю, – затравленно бормотала Эмма. – Как он не понимает, что выбивает кирпичи из фундамента собственной семьи? Женился – кончай с сибаритской вольницей, будь готов к трудностям, а не бегай от них… Такой вот печальный гротеск моей семейной «идиллии». Получается, я путаюсь у Феди под ногами, мешаю жить так, как ему хочется. Выходя замуж, мы видим только гладкую скорлупу, а что обнаружим в один «прекрасный» день в ядре ореха, узнаём слишком поздно. А оно бывает гнилым и червивым. Как неподъемно тяжела, как велика цена надежды на счастье!»

«Другие грешат, но каются, обещают исправиться, а твой… хоть о стену лбом бейся. Тебе несказанно «повезло». Он, видите ли, не может сказать женщине «нет». А ты таки ему не женщина»!

«Знаешь, почему мне особенно тяжело? Если бы я до замужества предполагала, что Федя может быть таким, тогда это был бы мой выбор – оставаться с ним или нет… В моем сознании произошел страшный разрушительный переворот, и теперь на свое геройство, на жертвенность в семье я смотрю как на великую глупость. Мои «подвиги» являлись следствием безответственности, разгильдяйства, обыкновенной лени или даже подлости… мужа. Я считала, что каждый человек должен жить так, чтобы не создавать трудных ситуаций для другого, стараться избегать неприятностей, а не нарываться на них… Где тот предел, за которым недопустимо жертвовать теми, кто тебя любит? Для Федора его нет. Понимаешь, Инна, его поведение не пощечина мне, это избиение!»

«Эгоисты губят тех, кто их любит, – сурово выдала я свое четкое понимание этого вопроса. – Все люди знают, что они когда-нибудь умрут, но они же не думают об этом каждый день. И ты заставь себя не думать о Федьке. Перестань себя изводить. Небо не упадет на землю, если ты разведешься с ним. Всё надо делать вовремя, и ошибки исправлять тоже».

«Ради Феди я себя забывала. Работала за двоих, ничего от него не требовала… даже в постели. А он развлекался и насмехался над моей любовью и доверчивостью!»

«Да… ты не на коне… и даже не под ним, – грубо пошутила я и добавила: это называется злоупотребление доверием и наказывается по соответствующей статье уголовного кодекса. Мужчины нуждаются в жертвах и предпочитают, чтобы их приносили другие, которые потом… будут ими презираемы. Помнишь «Пышку» Мопассана? Тебя на «голодном пайке» держал?! Гад! Безудержный сокрушитель остывающих женских сердец! Лев в своем стареющем прайде! Я бы его так раскрутила! Вот было бы представление!» – самодовольно заявила я. (Еле удержалась от хвастливого, хотя и критического замечания о себе.)

«Не забывай: «я» должна быть с маленькой буквы, – недовольно заметила мне Эмма. – Я ведь почему на многое не претендовала? Считала: раз не хочет, значит, не может. Предъявлять претензии больному непорядочно. А если узнает, что я… не против еще… и еще, так ревновать станет сильнее. Ведь ему, чтобы попрекать, повода не надо. Представляешь, если бы я рассказывала ему о своих эротических снах и необузданных фантазиях… Я сама их стеснялась. Я привыкла отказывать себе в удовольствиях. Жалела и его, и себя. Правда, по-разному… А он избегал, берег себя для тех… Бред несу? Во мне ни крупицы рационального? Семья не место для борьбы двух эго. Супруги – это два локатора, способные принимать волны друг друга. Семья – главная точка опоры человека и место приложения всех его усилий. А Федя ничего не хотел слышать. Для него…»

Слезы брызнули из Эмминых глаз.

«Бедная, как убивается! Какая мука в голосе! Как она это все выносит! Как долго и отчаянно старалась она не показывать, что несчастна, что шокирована всем с ней происходящим! – Меня аж холодный пот прошиб. – Как кур в ощип попала. (А у нас в деревне говорили: как кур во щи.) Сгорает в печи чужой подлости, хитрости, сплетен и лжи, страдает, мучается ревностью. Надолго лишилась покоя. Будто над ней тяготеет проклятье. Собственно… в каком-то смысле да. Одна зависимость у нее сменилась другой. Отчим – муж. Не удается ей соединить в себе безумие любви и ревности с умом. Крутятся в голове и не находят выхода невыносимость совместного проживания, необходимость расстаться с мужем и невозможность его отпустить. И образование не сделало Эмму уверенной и независимой в собственной семье. И это единственное, что она в себе не преодолела, испортило ей жизнь. Исходя из соображений целесообразности, могла бы постараться. Не понимала? Не замечала за собой этой слабости? Мне это самой только что в голову пришло.