Ее величество

– Не наводи тень на плетень. У Федькиной мамаши был муж. Просто его мать – я знала эту злую старую грымзу – сумела ложью и подлостью крепко и надежно опутать и привязать сына своей так называемой любовью, – нервно уточнила Инна. – Знаешь, как она умерла? Внучка предложила ночью провожать ее в туалет, мол, у вас голова кружится. А она закапризничала, выламываться стала. Помещичья кровь взыграла. Ждала, что ее, как всегда, упрашивать станут. А девочка второй раз свою помощь не предложила. Не хотите, как хотите. Так она в ту же ночь упала и здорово расшиблась и после этого скоро ушла из жизни. Сама себя наказала. Еще лет десять могла бы радовать себя, измываясь над родней. Да, видно, Бог не допустил.

– И поделом ей, – очень тихо обронила Аня.

– Моя бабушка укрепляла семью, была ее совестью. Ни мелочности, ни ревности я в ней не замечала. Ради детей и внуков жила. Всю свою любовь им отдавала, ничего не требуя взамен. С ней было легко. Так как она, никто меня больше не понимал, – тепло и немного печально поведала Лена. – Мы, нынешние дедушки и бабушки, совсем не те, что были в пятидесятые. У нас компьютеры, модная одежда. Мы моложе, но суетнее…

– Семья необходима для поддержки друг друга, для счастья. Она воспитывает в детях интеллект, вкусы, эмоции, интуицию и еще много чего хорошего. А свою жизнь одинокие женщины, если они не умеют никого любить, кроме себя, должны постараться наполнить дополнительными смыслами, интересами и заботами, – строго сказала Аня.

– Должны. Для этого трудиться надо, проще готовенькую заботу получать. Федькина мать, например, себе другое счастье запрограммировала: издеваться над невесткой.

– Перерождение – мучительный процесс, добровольно и самостоятельно его осилит не всякий. Ни Федор, ни его мать с этим не справились, – сделала неутешительный вывод Жанна.

– А оно им надо было? – насмешливо спросила Инна.

– Еще одно соображение выскажу. Желательно, чтобы разлучение с такой матерью происходило быстро. Женился – уходи. Затягивание усиливает сопротивление, а значит, и боль. Главное, что должны понять обе стороны: разлучение – не отречение, не обречение на одиночество, – сказала Аня.

– Вот это и есть самое трудное и часто недостижимое, – заметила Инна.

– А моя соседка говорила, что устала пятерых сыновей тянуть. Все хотела их поскорее оженить и из дому выпроводить, – поделилась информацией Аня.

– Так то пятерых и при муже. И все-таки матери-эгоистки – редкость, патология, – категорично заявила Жанна.

– Как-то Эмма спросила Федора: «Когда мы с тобой собирались пожениться, ты о чем мечтал?» «О сексе», – ответил он. «Ты размышлял о том, как будешь заботиться обо мне, водить детей в детсад, играть с ними, баловать, всегда и всюду быть вместе с ними?» «Нет, я не собирался заниматься домашними делами», – сказал он и пожал плечами. «А какой смысл ты вкладывал в слова, утверждая, что любишь детей?» «Я думал, что тебе будет приятно это услышать». «И всё? – поразилась Эмма. – Значит, ты уже тогда мне врал!» «А как иначе я мог бы тебя завоевать?» – искренне удивился Федор. Он не рефлексировал, не осуждал своего поведения – вот что самое страшное. Он считал его нормальным. И когда говорил: «Я хороший», он в это искренне верил.

Он из тех мужчин, которые живут одним днем, одним мгновением, бездумно, – подвела черту в разговоре Аня.

«Вот и причина», – подумала Лена.

– Эмма – красивая, гордая, женственная – вылитая королева! Я была очарована ею. В ней была какая-то неизъяснимая прелесть. Но к встрече со злом она не была готова. Красивые и образованные женщины редко бывают счастливыми. Им чаще делают непристойные предложения. «Красавица! Глаз не оторвать, как хороша! Ну, я тебе покажу, ты у меня попляшешь!» – слышала я от их мужей и посторонних мужчин. Завидуют, ревнуют? – продолжила неоконченную линию разговора Аня. Она явно провоцировала подруг.

– Во времена наших дедушек и бабушек считалось, что природная женственность проявляется в деторождении, доброте, нежности, заботливости, но не в сиюминутной красоте, о которой нам теперь вещают с экранов телевизоров ради миллионных прибылей представители косметических корпораций, – вклинила свое замечание Инна.

– Нашим дедушкам в голову не приходило требовать от своих уже немолодых жен тонких талий и отсутствия морщин. А мы разучились стареть. Мы боремся со старостью. Это противоестественно. Где красота мудрых стариков? Надо во всем соответствовать своему возрасту и чувствовать себя в нем комфортно, – провозгласила Аня. – А теперь то грудь увеличивает, кто нос уменьшает. И все ради мужчин.

– Кто пол меняет, – рассмеялась Инна.

– Я бы тем, кто хочет поменять пол, сначала посоветовала починить «крышу», – серьезно сказала Аня. – Почему раньше семейные пары вместе старели и мужья были счастливы со своими пухленькими, домовитыми женушками, окруженными детьми и кучей внуков? Что же это теперь мужчины с ума посходили? Ни любви, ни уважения не знают.