Её тайный малыш

Нижнее бельё, купленное в качестве подарка, является частью грандиозного плана Дениз, направленного на то, чтобы заставить меня переосмыслить свою физическую привлекательность. Моё тело больше не круглое, как в шестом классе, но слово «худая» никому никогда не придёт на ум, когда они смотрят на меня. На самом деле я ношу кружевные трусики, которые она мне подарила, но Дениз не обязательно об этом знать. Я надела их, потому что они удобные, а не потому, что питаю иллюзии, что мистер Миллиардер Ресторанный Магнат увидит меня в них.

— Это не так! — я говорю ещё раз. — Я забочусь о детях Райана Блайта. Это серьёзная работа.

— О, да, и я уверена, что ты не заметила, насколько он невероятно сексуален. Да ладно, Реджина, я видела рекламу. Никакое количество итальянского шёлка ручной работы не сможет скрыть этот совершенный образец богоподобной красоты в человеческом обличии.

Я заметила, конечно. Райан Блайт высокий и поразительно красивый, с тёмными волосами, пронзительными голубыми глазами и телосложением, которое посрамило бы Геркулеса. Я бы солгала, если бы сказала, что у меня не было ни одной фантазии о том, что может быть под этими итальянскими костюмами, но эти фантазии не контролируют меня. Я здесь ради работы, а не для того, чтобы предаваться какой-то безрассудной мечте о том, что меня сбивает с ног современный Адонис.

— Я здесь, чтобы работать, Дениз, — напоминаю я ей, смеясь. — Кроме того, у мистера Блайта, в записной книжке, вероятно, сотни супермоделей, которым он может уделить время, когда захочет. Я серьёзно сомневаюсь, что ему понравится неряшливая няня.

— Боже, я ненавижу, когда ты так делаешь! — возмущается Дениз. — Ты красивая, Реджина! Любому парню, я имею в виду абсолютно любому, повезло бы заполучи он тебя. Готова поспорить на что угодно, когда Райан увидит тебя, он переведёт тебя из няни в маму ещё до конца месяца.

— Ты сумасшедшая! — говорю я смеясь. Я, конечно, не верю ни единому её слову, но всё равно приятно это слышать. — Это работа, не более того. Я буду присматривать за его детьми, учить их французскому языку и держать свои кружевные трусики при себе.

Дениз тоже хихикает.

— Ладно-ладно. Как выглядит дом? — она спрашивает. — Ты упомянула, что это особняк?

— Мх-м, — бормочу я. — Скажем так, этот район лучше, чем всё, что я когда-либо видела. Он совершенно отличается от того, где мы живём. Трудно поверить, что у моих родителей дом всего в двадцати милях к югу отсюда.

— Теперь это твой дом, Реджи, — говорит Дениз. — Ты будешь жить там.

Я фыркаю.

— Думаю, ты права, хотя я уверена, что меня отправят в комнату для прислуги в подвале. Боже мой, я здесь, на подъездной дорожке, Дениз, и мой «Цивик» выглядит совершенно неуместно. Участок огромный, но дом настолько большой, что совсем не кажется маленьким. И ты знаешь, что ты единственная, кому может сойти с рук называть меня Реджи, верно?

Я почти слышу ухмылку Дениз.

— Это потому, что я особенная.

Я улыбаюсь.

— Полагаю, что так.

Я рада, что мы больше не фантазируем о моём новом боссе, но Дениз как собака с костью.

— Так Райан Блайт в реальной жизни такой же горячий, как в рекламе? Клянусь, я смотрю телевизор только ради рекламы «Mama Pasta».

Я снова выдуваю воздух струей.

— Дениз, я с ним ещё даже не встречалась.

Она смеётся и говорит:

— Я просто хочу убедиться, что мы правильно расставляем приоритеты.

— Так, о чём ты говоришь? Когда я его увижу, мне придётся немедленно рассказать тебе?

Она хихикает.

— Звучит как план. Мне нужно знать, такой ли мистер Блайт сексуальный в реальной жизни, как в рекламе. Я ожидаю полного отчёта, подписанного и доставленного в трёх экземплярах.

Я хихикаю и спрашиваю, можно ли мне оставить копию себе. Она игнорирует меня и заставляет меня пообещать. Но я всё ещё с удивлением смотрю на особняк.

— Мне кажется, этот двор был в одной из рекламных роликов «Mama Pasta», — говорю я. Газон нефритового цвета и идеально ухоженный. — Помнишь тот, в котором его бабушка кормит всех рабочих в Италии? —

В моей голове возникает образ армии сицилийских садовников, марширующих в плоских рабочих кепках, с подтяжками и преувеличенными усами.

— Ага.

— Ну, он такой же большой, как виноградник, где они показывают, как все работают. Он огромный.

Дениз хихикает.

— Думаю, сегодня вечером я поем этой пасты. Я собираюсь принести немного лазаньи и печенья с рикоттой. Могу поспорить, что она будет так же хороша, как и у его бабушки.

Я смеюсь и говорю:

— Ты знаешь, что бабушка мистера Блайта, вероятно, никогда не была владелицей виноградника в Италии, и я сомневаюсь, что печенье с рикоттой настоящее.

— Но они вкусные!

— Хорошо, ты меня подловила.

— Кроме того, ты знала, что «The Tribune Times» только что назвала Райана Блайта третьим самым завидным женихом в мире?

Я снова смеюсь.

— Это потрясающе, но сомневаюсь, что я ему понравлюсь. Ты же знаешь, я не могу похудеть, а такие парни не любят фигуристых девушек.

— Прекрати это! — резко говорит моя подруга. Её тон смягчается, и она произносит: — Ты идеальна такая, какая есть. Ненавижу, когда ты унижаешь себя. И я говорю тебе это ещё раз.