Ее тайна

– Наташа, посмотри на меня, – слышу знакомый голос, чувствуя на своём лице чужие прикосновения. Мне кажется, что это галлюцинация. – Я сейчас отнесу тебя в машину. – Динар заворачивает меня во что-то тёплое и поднимает на руки.

Я прячу лицо на его груди, отказываясь воспринимать действительность. Неужели мужчины могут быть таким злыми и жестокими, как Демьян? Теперь понимаю, почему его называют Демоном. Даже в детском доме никто не позволял себе такого обращения со мной.

– Всё будет хорошо, Малышка. Сейчас, – приговаривает Динар, и я чувствую, что он меня куда-то несёт.

– Ринат… Он ведь ждал у ресторана, – говорю заикающимся голосом, до сих пор не в силах отойти от шока. Кажется, руки Демьяна и его грязные прикосновения ещё на мне.

– Да, ему немного досталось. Моё упущение. Недооценил ублюдка Лазарева.

В ноздри проникает терпкий запах парфюма Асадова, а его сильные руки прижимают меня к твёрдому телу. Если он сейчас поставит меня на ноги, я упаду. Дрожь не проходит, мне почему-то холодно. Динар усаживает меня на заднее сиденье своей машины и сам садится за руль. Мою наготу частично скрывает его пиджак, выгляжу я в эту минуту наверняка очень плохо.

– Я хочу домой… В ванну. Смыть с себя его прикосновения.

– Я понимаю, ты бы очень хотела, чтобы тебя сейчас все оставили в покое и не трогали, но нам нужно в больницу, а потом ты напишешь на него заявление.

– Динар… – В голове так сильно гудит, что я почти ничего не слышу.

– Так нужно, Наташа, – строго произносит он, перебивая меня.

Но я вовсе не протест хочу озвучить ему, а то, что лишусь сейчас чувств. Чёрная пустота тянет ко мне свои руки и медленно переманивает на свою сторону.

– Он что-то дал мне, перед тем как… – Я осекаюсь, потому что всё начинает хаотично крутиться, а лицо Динара расплывается перед глазами.

– Чёрт, – ругается он. – Чёрт! Ты только не закрывай глаза, Малышка.

Хочу сказать, что, со мной все будет хорошо, но сил совсем нет.

5 глава Наташа

По телу разливается тепло, я словно парю в невесомости, витаю в лёгком и ненавязчивом сне, но потом всё вдруг меняется: я проваливаюсь в темноту, где мне плохо и очень одиноко. Возвращаться в реальность очень тяжело. Голова гудит, во рту засуха, на грудь как будто давят прессом, мешая сделать полноценный вдох.

Открываю глаза с третьей попытки. В комнате полумрак и пахнет хвойным ароматизатором. Осматриваю знакомую обстановку, пытаясь вспомнить, что произошло и почему мне так дурно. В голове вспышками мелькают картинки, как Демьян врывается в подсобку, как сдирает с меня одежду, засовывает таблетки в рот и пытается изнасиловать. Или всё-таки изнасиловал? Я всё помню смутно, как в тумане. Это такая защитная реакция организма, которая блокирует ненужные воспоминания?

Я опускаю руку вниз, дотрагиваюсь до промежности. Там ничего не болит, низ живота не тянет. Хороший знак. Кое-как сев в кровати, я поворачиваю голову и смотрю на дверь. Она открыта, а рядом с кроватью стоит капельница. В руке у меня катетер. Мерзавец заставил меня проглотить две таблетки неизвестного происхождения. Это с них меня так штормит?

Отсоединив себя от капельницы, спускаю ноги на пол. В планах дойти до ванной комнаты и смыть с себя весь пережитый кошмар, но ноги будто налились свинцом, и я едва их переставляю. Когда оказываюсь в душе под горячими струями воды, намыливаю тело и безжалостно тру кожу до красноты. Делаю напор сильнее и прибавляю температуру. Жаль, некоторые воспоминания не смыть водой. Нет, это всё же не защитная реакция организма, а просто я не до конца пришла в себя. Оседаю на пол, полностью выдохшись, и сижу так несколько минут, глядя в одну точку. Мне нужно немного времени, чтобы собраться с духом и перестать об этом думать. Ничего ужасного не случилось. Со мной всё хорошо. Он меня не изнасиловал. И даже не бил. Просто касался руками моих интимных мест. Два года подряд Прохор, мальчик из детского дома, зажимал меня по углам и всё время лапал. Но он никогда не переходил черту и говорил, что без моего согласия у нас ничего не будет. Его знаки внимания мне были неприятны, но в случае с Демьяном это чувство обострилось во сто крат. Как будто меня вываляли в грязи.

Внезапно двери душевой с грохотом разъезжаются и поток моих мыслей прерывается. Я вскрикиваю от испуга, жмусь к стене и поднимаю голову. Надо мной стоит Асадов – он выглядит напряжённым, чёрные глаза бегают по моему лицу, спускаются к запястьям и внимательно осматривают. Он будто царапает кожу взглядом, оставляя отметины.

– Я же звал тебя, Наташа, почему не отзывалась? – в его голосе слышатся жёсткие нотки.

Я прикрываю грудь руками, глядя, как на Динара льётся вода. Рубашка на его теле промокла, но он по-прежнему не двигается и продолжает смотреть на меня.

– Вы… вы смущаете меня, – выдавливаю из себя, чувствуя, что начинают сдавать нервы, и я не смогу встать.