Ее порочные отчимы

Ну почему я так на них реагирую, причем на обоих сразу? Один мой отчим, бывший матери под номером шесть. Притягательный мерзавец, положивший на меня глаз, да и не только глаз, сразу же. И его братец точно такой же.

– Рори, очнись, – выдохнул мне в макушку Самуил, одновременно прижимая к себе, и поглаживая по спине, словно успокаивая. Мгновенно выдергивая из воспоминаний трехлетней давности. – Мы так долго ждали, чтобы тебя присвоить!

– И больше ждать не намерены! – пробормотал Лавр, я даже не заметила, когда он успел пристегнуть одну мою ногу к подставке для ног, обтянутую мягкой кожей. – Вот так, котенок, это чтобы ты не дергалась! – Сначала на правой лодыжке, голени, и бедре, одна за другой, сомкнулись кожаные стяжки, фиксируя ногу. Затем, Лавр тоже самое проделал с левой ногой.

А ведь я даже не заметила этого, словно одурманенная, прижалась лицом к груди Самуила, с наслаждением вдыхая его пряный мужской запах с нотками сандала и свежести.

– Эй, вы что делаете! – дернула ногами, безуспешно, слишком поздно осознав, что оказалась в ловушке, попыталась вырваться.

Самуил усмехнулся, обхватил мою голову ладонями, проведя большими пальцами по губам. Заставляя миллионы огненных мурашек растекаться по коже.

Мужчины не обращали никакого внимания на мои возмущенные вопли.

Действуя слаженно, один отвлекал, а второй ловко проверял, не перетягивают ли ремни мои ноги слишком сильно. Убедившись, что все нормально, они оба отошли назад, любуясь своей работой. Ниже пояса, я оказалась пристегнула к креслу, которое по внешнему виду напоминало обычное сиденье. И в следующее мгновение, поняла, почему эту странную конструкцию обозвали гинекологическим креслом. Зачем оно вообще в кабинете гинеколога.

Замерла на месте, зачарованно наблюдая за их действиями. Внимательно вглядывалась в непроницаемые лица отчима и его брата-близнеца. С изумлением замечая, что они словно сияют изнутри. С каким-то благоговением и нежностью, но в то же время властно, уверенно, смотрят на меня. Словно на свою собственность.

Не сопротивлялась, когда мужчины в четыре руки осторожно прижали меня к спинке кресла. Перетянув такими же ремнями на талии, и под грудью. От чего, моя и так упругая натуральная двоечка непроизвольно приподнялась вверх, словно устремилась к мужчинам.

Поцеловав в ладони, Самуил отвел в сторону сначала правую руку, опустил ее на специальную подставку, зафиксировал ремнями стяжками. Затем, все то же самое проделал с левой рукой.

Наконец, я оказалась полностью привязана к креслу.

Обездвижена.

Беспомощна.

В их власти.

Имея возможность лишь двигать головой. Они явно позволили мне это только для того, чтобы я видела все, что собрались со мной делать.

Порочные сексуальные властные ублюдки.

Ненавижу!

Но если я их ненавижу, то почему мои трусики увлажнились? Почему между бедер разгорелся пожар? Какого хрена, я на них реагирую? Меня возбуждало то, что я оказалась полностью в их власти? Связанная, почти обнаженная.

И что они собрались со мной делать?

Глава 2

Аврора Алмазова

– Отпустите! – снова дернулась, из чистого упрямства, сознавая, что все впустую. Что проигрываю собственным желаниям, наконец, ощутить на себе их прикосновения. Эти двое слишком долго меня ловили, и теперь уже никуда не отпустят.

– Даже не мечтай, наша Искорка, – пробормотал Самуил, не сводя прожигающего взгляда с моего прикрытого лишь простыми белыми трусиками и таким же белым, но кружевным лифчиком.

Я сидела в странном гинекологическом кресле, привязанная к спинке, с руками на подставках, разведенными в стороны. Задыхалась от возбуждения, что приливными волнами прокатилось по всему телу.

Чувствовала, как все сильней намокают трусики, как увеличился и пульсирует клитор. Как припухли стеночки киски, жаждущие ласки.

За прошедшие три года я так и не решилась подпустить к себе другого мужчину, по-прежнему оставалась девственницей.

Но часто ласкала клитор, пыталась хоть снять невыносимое напряжение, бурлящее вулканом внизу живота каждый раз, стоило хотя бы подумать о Лавре и Самуиле.

Бесилась от того, что не могу быть с ними, любить их. Но больше всего злилась на этих ублюдков. Их последние слова, перед тем, как я сбежала из дома, вплавились в мое сознание. Отпечатались там ожогами, отдавались болью во всем теле.

– Отпустите! Вы сами меня выгнали три года назад! – прошипела рассерженной кошкой, дергаясь в путах. – Я помню, все помню!

– Рори, эй, взгляни на меня. – Не подчиниться этому прямому приказу Самуила оказалось невозможно. Я буквально утонула в его голубых омутах, напоминавших бескрайний океан. – Мы обязательно обо всем поговорим. Дома.

– А сейчас, приступим к осмотру, наша драгоценная пациентка, – порочно ухмыльнулся Лавр, и показал мне какой-то пульт в руке. Нажал кнопочку, кресло подо мной бесшумно пришло в движение.

Сначала оно поднялось где-то чуть больше, чем на метр от пола. Я настороженно замерла, ожидая подвоха, и не ошиблась.