Ее худший кошмар

Эвелин сообщила ей дополнительные подробности: то, как нашла в его кабинете досье на себя, и какие гадости Фицпатрик вытворял во время сеансов с Хьюго. Дженис выслушала ее молча, не перебивая. Эвелин же было страшно прервать свой рассказ — кто знает, что Дженис скажет ей в ответ. Но вот наконец рассказ был закончен. Эвелин вся напряглась.

— Да, вам не позавидуешь. Жутко представить, через что вы прошли, — сказала Дженис.

— Да, в придачу в кошмарной погоде, — пошутила Эвелин.

— И что теперь?

— Я бы хотела заменить Мартина и Тима и продолжить работу. А офицер Феррис позаботится о наборе новых кадров в службу охраны.

— У средств массовой информации настоящий праздник, — задумчиво заметила Дженис.

— Понимаю. Извините, если можете.

— Чего они не понимают, так это что коррупция может иметь место в любой тюрьме.

В окно кабинета заглянул солнечный луч — такая редкость в это время года, что Эвелин невольно подняла голову, чтобы полюбоваться им.

— Верно. Но вот деятельность Фицпатрика наложила темное пятно на всю команду психиатров и психологов.

— Я не видела Фицпатрика в новостях. Кто-нибудь кроме нас двоих в курсе того, что он позволял себе во время сеансов?

Застигнутая врасплох этим вопросом, Эвелин забыла про солнце.

— Нет. Вернее, да. Хьюго, но…

— Хьюго мертв.

— Да. — Разумеется, Амарок тоже знал, но Эвелин предпочла об этом умолчать. Ведь он все равно никому ничего не скажет.

— Вы сказали, что Фицпатрик уничтожил ряд файлов на тюремных компьютерах. Вряд ли они понадобятся кому-то из ваших коллег.

— Они сохранились в облаке…

— Где вряд ли их станет кто-то проверять. Нам нет резона для беспокойства. Мы его не увольняли. Он уволился сам.

— Тоже верно…

— Тогда, с моей точки зрения, вся эта история с Уиткомбом, Кушем и Петровски не имеет никакого отношения ни к вам, ни к вашим коллегам психологам, ни к вашим пациентам. Дисциплину нарушили офицеры охраны, поэтому все вопросы к администрации тюрьмы. Что я и намерена обсудить с начальником службы охраны.

Эвелин открыла было рот, однако так и нашлась, что сказать.

— Феррис должен быть строже со своими кадрами, — продолжала Дженис. — Мы не можем позволить себе негатив в деятельности любой из тюрем, не говоря уже о Ганноверском доме. Передайте ему, что я свяжусь с ним, как только вернусь в Штаты.

Не зная, как на это реагировать, Эвелин прикрыла ладонью рот. Она часом не ослышалась? Дженис только что разрешила ей работать дальше, как будто ничего не случилось? А ведь она была уверена, что последствия будут самыми серьезными! Возможно, так и было бы, узнай Дженис о том, что у них происходит, раньше.

— Доктор Тэлбот? — раздался в трубку голос ее начальницы. — Алло? Вы меня слышите?

Эвелин прокашлялась.

— Да, я вас слышу. Как прошла свадьба?

— Я бы получила гораздо большее удовольствие, если бы мне нравился мой зять, — сказала она. — Желаю вам удачи в поиске новых кадров.

— Спасибо. А вам приятного возвращения домой.

Дженис положила трубку, а в следующий момент в кабинет Эвелин, все еще пребывавшей в состоянии шока, вошла Пенни.

— Пока вы разговаривали по телефону, звонил доктор Фицпатрик.

Эвелин невольно поморщилась.

— Только не говори, что он хотел поговорить со мной.

— Нет, он знал, что вы не захотите разговаривать с ним.

— Тогда что ему было нужно? Папки, которые он не взял с собой, или что-то еще?

— Он спрашивал, может ли он принести вам свои самые искренние извинения. Он также велел передать, что при первой же возможности уедет назад домой.

Благодарная Фицпатрику за то, что ему хватило порядочности признать свою неправоту, Эвелин кивнула.

— Спасибо, — ответила она и, прежде чем набрать номер детектива Грина, дождалась, когда Пенни выйдет в коридор.

— Теперь кредитка у вас? — спросила она у него без всякой преамбулы.

— Да, — ответил Грин. — Правда, теперь она нам не нужна. Гарзу уже не привлечь к ответу.

— По крайней мере родные его жертв будут знать, что это дело его рук и что его самого больше нет в живых. Это должно принести им пусть небольшое, но удовлетворение.

— Да, и сэкономить налогоплательщикам кучу денег. Я ваш должник, доктор Тэлбот. В один прекрасный день я непременно приеду к вам и посмотрю на ваш Ганноверский дом.

— Буду только рада.

— Я также хотел сказать, что дочь Элен ждет ребенка и планирует назвать дочь в вашу честь.

От этих слов Эвелин стало светлее на душе. К ней вернулось хорошее настроение, вернулась надежда, хотя бы потому, что она не была уверена, будут ли когда-нибудь у нее собственные дети.

— Спасибо. Очень приятно.

— Вы заслужили это и гораздо большее. — Она уже прощалась с Грином, когда в открытую дверь ее кабинета постучался Феррис.

— Доброе утро, — сказала она и махнула рукой — мол, входите.

Он подошел к ее столу и вопросительно посмотрел на нее.

— Оно действительно доброе?

Эвелин улыбнулась и жестом указала на окно.

— Еще какое? Вы видели солнце?

Эпилог

Меня неодолимо влекло сделать это.

Эд Гин, серийный убийца (прототип персонажей романов «Психоз» и «Молчание ягнят»)