Ее худший кошмар

И, повернувшись, он направился к выходу. Но Эвелин окликнула его.

– Все остальное в порядке?

– Разумеется. – По тому, как он взглянул на сержанта, было ясно, что его следующие слова предназначаются именно Амароку. – Ганноверский дом с первого дня своего существования является образцовым учреждением.

Враждебность, заметная в жестах и движениях Амарока, заставила Эвелин в мыслях вернуться к тому, о чем она думала, выходя из своей комнаты прошлым вечером. Да, он действительно чертовски привлекателен, но во всем остальном он бесконечно далек от нее. У него совершенно иные взгляды на жизнь, и ему неприятно присутствие Ганноверского дома в их городке.

– Пожалуйста, прости доктора Фицпатрика, – сказала Эвелин, когда тот ушел. – Знал бы ты, каких трудов стоило нам организовать Ганноверский дом. Конечно, он будет всеми средствами защищать свое детище.

– Твой Фицпатрик – напыщенное дерьмо, – пробормотал в ответ Амарок.

Эвелин боялась, что и к ней Амарок относится примерно так же. Как и другие жители этих мест. Для них она тоже чечако. Сделав вид, что не расслышала его оскорбительный комментарий, Эвелин повела сержанта в свой кабинет.

Как и у других ассистентов, у Пенни в приемной части учреждения имелся свой крошечный кабинетик. Заметив Эвелин и Амарока, Пенни, говорившая в этом момент по телефону, помахала им рукой. Эвелин помахала ей в ответ, а сама задалась мысленным вопросом, заметила ли ее ассистентка, что она пришла на работу в той же одежде, что и накануне. Эвелин не могла избавиться от чувства, что вчерашний костюм как бы намекает на ее близкие отношения с Амароком.

В чем бы ни уличала ее совесть, сейчас ей приходилось беспокоиться о гораздо более существенных вещах, нежели случайная связь с более молодым мужчиной, пусть даже в Хиллтопе он важное должностное лицо, с которым ей придется довольно часто сталкиваться.

– Я позвоню старшему надзирателю и попрошу его провести перекличку. – Она выдвинула стул из-за стола. – Садись. Мы очень скоро получим ответ на твой вопрос.

Амарок никак не отреагировал на ее предложение. Вместо того чтобы сесть, он стал прохаживаться по кабинету, что еще больше нервировало Эвелин.

– Это Брианна?

Закончив набирать номер, она подняла голову и увидела, что он держит фотографию, на которой она была со своей младшей сестрой.

– Да. Мы с ней ездили в Италию, когда я закончила дипломную.

– И куда конкретно?

– Рим, Флоренция, Венеция, Милан.

– Вы ездили только вдвоем?

– Да.

Краем глаза она заметила какую-то записку у себя на столе. По почерку, «как курица лапой», она поняла, что оставил ее Фицпатрик. «Что, черт возьми, происходит с Энтони Гарза? Ты с ума сошла? Почему ты не хочешь полностью представить всю его историю?»

Наверное, как раз это и хотел обсудить с ней ее коллега, когда они столкнулись с ним. Но сейчас ее занимал вовсе не Гарза. Сейчас ей нужно поручить старшему надзирателю провести перекличку. И попытаться выяснить, как Хьюго удалось сделать столь точное предсказание.

По телефону ей никто не ответил, поэтому она продолжила свой разговор с Амароком.

– Мы провели там две недели. Это была сказка. Ты там бывал?

– Нет. – Он ограничился коротким ответом, из чего она заключила, что он никогда не выезжал за пределы Аляски.

Скомкав записку Фицпатрика, она бросила ее в корзину для бумаг.

По какой-то причине старший надзиратель Феррис не брал трубку, а использовать для вызова рацию ей не хотелось.

– Ты ведь училась в Гарварде?

Эвелин не помнила, чтобы когда-нибудь говорила с Амароком о своем образовании. Они не так уж много времени провели вместе.

И ей не хотелось обсуждать это сейчас. Она боялась показаться снобом, особенно после того высокомерия, которое продемонстрировал Фицпатрик. Но если она вообще откажется отвечать, Амарок решит, что за ее молчанием что-то кроется.

– Да, – ответила она.

– Я так и думал. – Он присвистнул. – Значит, выпускница Лиги плюща[2].

Ей только показалось или в его голосе действительно прозвучала нотка сарказма?

– Для моих родителей образование очень многое значило.

Она снова попробовала набрать номер старшего надзирателя.

– Но чтобы позволить себе такой университет, нужно быть по-настоящему богатым. Или ты подрабатывала во время учебы?

– Я, конечно, подрабатывала, но основную часть платы вносили они. Они состоятельные люди, но я не назвала бы их богатыми.

Амарок усмехнулся и вернул фотографию на комод.

– А есть какая-то разница?

– Небольшая, но есть.

Где же, черт побери, Феррис?

– Я поражаюсь, что после нападения ты нашла в себе силы вновь сосредоточиться на учебе.

Его слова ее смутили, она вспомнила прошедшую ночь. Хотя он и был терпелив, вряд ли ему доставило удовольствие то, во что вылилась их встреча.

– Преодолеть последствия того нападения было совсем не просто. Но учеба в университете держала меня в напряжении и отвлекала от мрачных мыслей. Она дала мне цель в жизни, помогла справиться.

– Тебе хотелось залезть в душу того парня, который напал на тебя.