– Зайди в магазин! – бросил ей Амарок, а сам потянулся к рычагу, который открывал капот машины.
Из-за перчаток было нелегко убрать от лица волосы, но Эвелин попыталась.
– Что ты сможешь сделать в такой снегопад?
– Без света? Скорее всего, ничего.
– Так… И если мы не сумеем завести мотор?
– Я подвезу тебя домой, а твоей машиной займусь – завтра.
При условии, что буран завтра закончится. Если же нет, она на пару дней застрянет в своем доме в обществе одного лишь Зигмунда, ее кота.
На всякий случай – вдруг так оно и будет – Эвелин вернулась внутрь и поверх уже сделанных покупок добавила в сумку мюсли, несколько банок супа, печенье, сухари – в общем, все, что только ей приглянулось. Увидев, как она опорожняет его полки, кассир, Гаррет Бойл, старый седой вдовец, живший в задней части магазина, вопросительно поднял свои лохматые брови. Но Эвелин, когда она запасалась едой, казалось, будто тем самым она защищает себя от – худшего.
Гаррет даже окликнул ее, но тут вошел Амарок и потопал, стряхивая с ботинок снег.
– Ну как? Что-то получается? – спросила она.
Амарок нахмурился.
– Нет. Не могу понять, в чем дело. Ведь я не механик. И уж точно никогда не копался в «БМВ». У нас в Хиллтопе таких почти не увидишь.
Эвелин была уверена: только она и еще несколько других врачей разъезжали в дорогих автомобилях. Впрочем, вовсе не ради того, чтобы пустить пыль в глаза.
Ее маленький седан не был даже дорогой моделью. Она не стала менять его на другую машину, оставив в качестве подушки безопасности. Переехав сюда, она отказалась от всего, к чему привыкла, живя в Бостоне. Но расстаться с машиной не была готова. Было в этом нечто окончательное. Как будто, поступи она так, ей никогда уже не покинуть Аляску.
– Надеюсь, я найду кого-нибудь, кто бы мог это исправить, – сказала она.
– Найдешь. Завтра. Давай я отвезу тебя домой.
Он посмотрел на покупки в ее руках, затем на остальные, грудой сваленные на прилавке.
– Только не говори мне, что у тебя дома нечего есть.
– Помимо годового запаса кошачьего корма, в моем доме есть нечего, – сказала она. – Как ты знаешь, я редко бываю там.
Он покачал головой.
– Ты чужая на Аляске.
– Не поняла? – Она смотрела на него, пока он не отвернулся.
– Не важно. – Он вынул из одного мешка коробку. – По крайней мере, ты купила пончики. В чрезвычайной ситуации без них никак.
Он явно увиливал от своего первого комментария, чтобы только она не уцепилась за эту его фразу: «Ты чужая на Аляске».
– Лучше с ними, чем без них, – сказала она.
– Вынужден согласиться. Пойдем. – Он схватил четыре сумки, которые не помещались в ее руках, и понес их к своей машине.
Она пошла следом, чтобы он загораживал ее от ветра, но ее лицо и уши онемели даже прежде, чем она успела сесть и закрыть дверь. К счастью, Амарок оставил включенным не только мотор и дворники, но и обогреватель.
– Почему ты живешь в этой дыре? – спросила она.
– Я здесь родился, – сказал он, как будто она этого не знала. Затем включив рацию: – Фил, это Амарок. Ты меня слышишь?
– Слышу, сержант… – прозвучал сквозь треск помех.
– Как там дела с очисткой дорог?
– Хреново… Вряд ли я один справлюсь.
– Просто делай свое дело.
– …да я делаю… долгая ночь.
– Послушай, Фил, когда ты последний раз был рядом с домом доктора Тэлбот?
– Какого доктора?
Рация затрещала еще сильнее, отчего разобрать, что он говорит, стало почти невозможно.
– Тэлбот. Ну та, что начальница в Ганноверском доме.
Ничего. Никакого ответа.
– Тэлбот. Ты меня слышишь?
– Да, сержант. Нет… больше, чем я могу… Но я закончил чистить дорогу, которая ведет туда, где живут остальные врачи, если от этого есть какая-то польза.
Пользы не было никакой, но Амарок не стал его расстраивать.
– Есть шанс, что ты расчистишь и ее дорогу?
– Только если ты попросишь… Люди застряли… на этой стороне города.
– Нет. Это только ухудшит ситуацию. Спасибо.
– …продолжать… то, что делаю?
– Давай, – сказал Амарок и отключил связь.
Эвелин вопросительно посмотрела на него.
– Дорогу не чистят?
– Не чистят, – повторил он.
– Что это значит?
– Это означает, что только чокнутый отправится к твоему дому. Этак недолго застрять в сугробах высотой в три-четыре фута.
Эвелин крепче сжала свою сумку.
– Ты думаешь, что мы не сможем? Даже с цепями?
– Лучше не пытаться. Или тебе хотелось бы застрять здесь на всю ночь?
– Нет, конечно. – Разумеется, он прав, но… – Что еще мы можем сделать? Вернуться в Ганноверский дом?
– До тюрьмы еще дальше.
– Но чтобы снять номер в мотеле, нужно ехать до самого Анкориджа.
Потянув рычаг коробки передач, он дал задний ход.
– Это тоже невозможно. Тебе придется остаться у меня.
– Что? – От неожиданности Эвелин даже разинула рот.
Амарок остановил грузовик и жестом указал на телефон-автомат на стене здания. Из-за снега тот был едва виден.
– Это не какая-то уловка. Если хочешь, можешь выйти и позвонить одному из своих докторов, не стесняйся.