Едоки картофеля

А тут этот "школьник" (она хулигана сразу почему-то "школьником" окрестила, из-за скромного костюмчика, с острыми локтями и ученическим фасоном воротника), соткавшийся словно бы из воздуха. Из вечного покоя, гамаком висящего между бессмертными, потрескавшимися полотнами и немытыми окнами.

А есть ведь еще трещины на высоком потолке бывшего купеческого дома; трещины странные, живущие собственными представлениями о прекрасном, с паутиной и заплатками на неровных и чувственных полях – карнизов, углов и остатках припудренной лепки.

Четверть века назад на местной студии телевидения существовала передача "Подросток в трудной ситуации". Периферическим зрением

Лидия Альбертовна сразу определила зону некоторой тревожности, исходившей от школьника. Точно он не картины смотрел, но искал что-то: вертелся юлой возле "Пейзажа с гончими", потом долго высматривал нечто особенное в окошке у "Вдовы", то вдруг резко перемещался к "Натюрморту" художника с непроизносимым псевдонимом.

Полному обзору зала мешали несколько выгородок с висящими на них полотнами живописцев – коллекции чердачинского музея оказались столь неисчерпаемыми, что одних только стен для полной демонстрации сохраненных учеными сокровищ не хватало. Поэтому большинство залов расчерчивали квадратики автономных пространств – тихушных таких клетушек, значительно осложнявших жизнь и работу смотрительницам.

Школьник в худеньком костюмчике с большими квадратными карманами на пиджаке сразу же взял за манеру пропадать в сокрытых от ее глаз углах. Правда, потом, чуть позже, с задумчивым видом он выплывал на территорию нейтральных вод, но, сделав парочку шагов по начищенному паркету, снова исчезал в утробе зала.

Унюхав словно бы разлившееся в воздухе неладное, Лидия Альбертовна насторожилась. Она бы, конечно, могла подойти и встать у молодого человека над душой, точно как Ирина Израилевна из соседнего зала или как иные ее товарки, для коих подобная практика считалась будничной и привычной. Но Лидия Альбертовна убеждена: встреча с прекрасным – акт возвышенный и приватный, нарушать границы раскрывшейся шедевру личности невозможно. Нехорошо. Посему крушить интимное пространство, возникающее между посетителем и полотном, не слишком правильно.

Непродуктивно.

Школьник, однако, вел себя подобно ужаленному чертенку – всячески вертелся, странно дергался и отчего-то приплясывал, даже несколько раз оглядывался на Лидию Альбертовну, проверяя степень ее боевой готовности.

Именно поэтому, когда юноша очередной раз скрылся за очередной перегородкой и уже несколько минут не показывался на поверхности,

Лидия Альбертовна неожиданно для себя поднялась с насиженного места и торпедой просвистела в сокрытый от обзора угол.

С подвижностью и грацией, неожиданной для человека ее возраста и положения.

ГЛУМЛИВЫЙ СЛУЧАЙ (продолжение)

И что же она там увидела?

Малец стоял в самом уголке и пилочкой для ногтей отвинчивал болтики, на которых крепилась табличка, оповещавшая о названии художественного произведения, его авторе и основных характеристиках.

– Что ж ты, богдашка, делаешь? – вдруг вырвалось ругательство из темных глубин подсознания.

Но наглый юноша не испугался. Точнее, сделал вид, что ему совершенно все равно. Хотя истерический румянец, вспыхнувший на его изысканных щеках и делавший школьника совершенно уже растерянным, выдавал сильнейшее внутреннее напряжение. Ловкими движениями он убрал орудие преступления в карман и обворожительно улыбнулся.

Лидия Альбертовна автоматически отметила красивые и ровные белые зубы. Наверняка здоровые, с завистью подумала она; в семье ее с зубами явно не заладилось. Ей точно сделалось стыдно за то, что она поймала себя на зависти, мелкой и недостойной звания человека и работника культурного учреждения.

– А откуда это вы знаете, что я не крещенный? – попытался уйти в сторону нарушитель.

– Потому что креста на тебе нет. А был бы, так не поступал бы, – сурово сказала Лидия Альбертовна.

Эти слова ее напоминали сладкие шарики: гомеопатическое, противопростудное средство, которое следует принимать по три-пять горошин три раза в день во время болезни, а в профилактических целях – один раз в день по очереди, но из разных пакетиков.

– Но ты зубы-то мне не заговаривай.

– А я и не заговариваю зубы-то, – цинично вывернулся хулиган. – Не докажете.

– Ах, ты, мерзавец этакий… – неожиданно расстроилась Лидия

Альбертовна. Она совершенно не представляла, как же ей вести себя в такой вот ситуации.

То есть пока она там куковала, долгими, длинными днями сидя на уютном стульчике возле телефона, ей и в голову прийти не могло, что случится непредвиденная ситуация, нужно будет обезвреживать преступника, предпринимать некоторые действия, сопряженные, между прочим, с опасностью.

Преступник стоял тут же. Понятно, что он растерялся не меньше малохольной смотрительницы: провал совершенно не входил в его планы, просто не предусматривался.

Конечно, по уму, следовало броситься к телефону, вызвать охрану

(видели бы вы этих бойцов невидимого фронта), передав полномочия над ситуацией каким-нибудь другим людям.