Единство

Вот и сегодня Эбби зашла сюда. Днём она удаляла «слепое пятно». «Слепыми пятнами» назывались сгустки одного из вредоносных видов энергии. Они прикреплялись к Ка людей или животных и нарушали их работу. Выражалось это в резком ухудшении зрения. Во времена Всемирного Хаоса, когда врачей Ка ещё не было, а таких энергоударов было гораздо больше, из-за «пятен» часто слепли. В Основе эти сгустки выглядели как неприятные бурые пятна. Поскольку «слепые пятна» были порождениями Основы, обычные люди их не видели и ничего не могли с ними поделать.

К счастью, обычные врачи вовремя забили тревогу и направили этого больного в Центр по изучению Основы. Операция была довольно простой, поэтому помощь Алистера не понадобилась. Эбби сама удалила «пятно», а её помощник внимательно следил за действиями руководительницы. В следующий раз работать с «пятном» будет уже он сам.

Не то, чтобы Эбби сильно устала от этой операции, но сейчас ей всё равно было приятно здесь пройтись. За неделю, прошедшую в борьбе с энергоударами, она утомилась – их в этот раз много свалилось. К тому же сегодня ночью Эбби плохо спала, чего обычно за ней не водилось. Разум старшего Восприимчивого хорошо погружается в сон. Так что Эбби не жаловалась на бессонницу. Исключение составляла разве что ночь на 24 августа. В тот самый день появилась на свет Стефани. Эбби рожала девочку всю ночь напролёт, подняв на уши клинику, Жерара и собственную мать. Стефани довольно долго не решалась покинуть родную утробу. Очевидно, полагала, что ей и так хорошо. Но когда все уже были готовы делать кесарево сечение, девочка всё же сменила гнев на милость.

В общем, всё закончилось благополучно. Но с тех пор Эбби каждый раз ворочалась на кровати в ночь перед Днём Рождения дочери.

Алистера с ней сегодня не было. Сразу после работы он поехал к себе домой. У соседей сверху прорвало трубу, и он хотел узнать, насколько сильно пострадала его квартира. Эбби надеялась, что не очень сильно.

Может быть, из-за мыслей о квартирах кеодлонские колонии сейчас напомнили ей «живые» обои у неё дома. Когда в комнате было светло, на них распускались цветы, а когда темнело, то цветы закрывались. А ещё эти цветы могли покачиваться на воображаемом ветру, а иногда и на настоящем, если обои были соединены с анемометром за окном. В детстве Эбби всегда мечтала о таком чуде у себя дома. И когда они с Жераром наклеили эти обои, она была готова сама расцвести от радости. Вот что значат детские мечты…

Сегодня была пятница, а на выходных Жерар решил свозить жену с дочкой за город, на природу. Эбби с удовольствием представила себе, как завтра они будут гулять по чистому лесу, где каждый дюйм пропитан жизнью, энергией, испускаемой деревьями, травой, зверьми и даже самыми маленькими букашками. Выезд на природу заряжает энергией не хуже кеодлона. А ещё в лесу нигде не было мусора. Эбби радовалась, что люди учатся на своих прошлых ошибках и теперь стараются беречь свой дом. И особенно отрадно было то, что её муж принимает в этом деле самое непосредственное участие.

Так что настроение у Эбби было хорошее. Стефани уже пошла в общую школу Единства, в одну из младших групп. Сейчас, с уменьшением возрастного порога Восприятия, становилось всё больше и больше маленьких учеников, многим из которых не было и десяти. Обучать потенциального Восприимчивого в девять и в четырнадцать лет – это совершенно разные вещи. На постижение Основы влияет всё, от работы эндокринной системы до нажитого опыта. Поэтому воспитанников всегда стараются разбить по возрастным группам. Это облегчает и отношения учеников друг с другом, особенно на первых ступенях. Потом Восприимчивый встраивается в сообщество себе подобных и становится его частью. Другие Восприимчивые перестают быть для него посторонними людьми. Он чувствует свою связь с ними, хотя любить всё равно будет далеко не всех. И чем дальше Восприимчивый пойдёт по пути Единства, тем отчётливее будет чувствовать эту связь.

«Интересно, – подумала Эбби, – какой путь выберет Стефани? Станет ли просто обученной Восприимчивой, или пойдёт дальше, как я?». Она представила себе Стефани, которая стоит на кафедре, точно профессор Ричардсон, и делится с многочисленными коллегами своими открытиями. «Хотя нет! – спохватилась Эбби. – Лучше, чтобы она стояла не как профессор Ричардсон, а как, скажем, профессор Хоффман! Чем не пример выдающегося исследователя Основы? Может, он и не столь запоминающийся, как Ричардсон, но зато с глазами у него всё в порядке». Видеть дочку слепой Эбби не хотела, даже если бы взамен та стала самым чутким Восприимчивым на свете.