Единство

И обследование выявило рак сразу в двух органах. Первый и главный очаг был в желудке, второй, пока ещё небольшой, – в печени. Пришлось Никитиной бабушке лечь в больницу, а всей семье – собраться с силами и запастись надеждой.

Самым коварным подвохом тотального рака было возможное появление новых очагов в самых неожиданных местах. Их возникновение нельзя было точно предугадать или спрогнозировать. Иногда новые очаги образовывались тогда, когда старые уже были подавлены и больной шёл на поправку. Особенно часто такое случалось при интенсивном лечении. Врачи и учёные терялись в догадках, почему это происходит. Казалось, будто какой-то злой дух любыми способами старается сжить человека со света. Восприимчивые говорили, что это какая-то патологическая реакция человеческого Ка на Основу.

Впрочем, Никита им не доверял. Они всё подгоняют под своё Учение. Только и думают, как бы ещё показать свою значимость. Все они, уже даже дети, считают себя избранными. Один из таких типов учился вместе с Никитой в обычной старшей школе и параллельно обучался в общей школе Единства. Они давно недолюбливали друг друга. В десятом классе этот парень сказал Никите на перемене: «Нас, Восприимчивых, скоро станет много. Мы будем главными в мире!». Никита, и без того недовольный жизнью в тот момент, ответил ему кулаком в лицо. Завязалась потасовка. Никита дрался как тигр и случайно ткнул врага пальцем в глаз. В результате разразился большой скандал по поводу членовредительства. Даже родителей в школу вызывали. К счастью, как для пострадавшего, так и для причинителя вреда, глаз остался цел. Иначе Никита наверняка вылетел бы из школы. И даже если бы никакого другого наказания не последовало, его бы наверняка поставили на учёт в полиции. А с такой репутацией ни в один университет не примут.

Никита закончил школу, но нелюбовь к Восприимчивым у него сохранилась. Она подогревалась также посещениями «Свободного обозревателя», маленького сетевого издания, куда Никита любил заглядывать. Именно там, кстати, он впервые узнал и о Тимофееве, который, как выяснилось, был одним из главных идеологов ограничения Учения Единства. Преимуществом «Свободного обозревателя» было то, что в нём размещались статьи и выступления оппозиционеров, которые неизбежно «заворачивались» в официальных изданиях.

Звонок в дверь отвлёк Никиту от воспоминаний. Это вернулась мама. Она как раз ездила в больницу, проведать бабушку и проконсультироваться с лечащим врачом. Взглянув на выражение её лица, Никита понял, что ничего хорошего она там не узнала.

Но всё оказалось ещё хуже.

– Врач сказал, что состояние ухудшилось, – мрачно проговорила мать. – Только-только они начали справляться с желудком, как обнаружили новый нарождающийся очаг в мозгу. Рак развивается очень быстро. Без интенсивной терапии… всё ясно. А если её начать, то могут возникнуть и новые очаги.

Но есть ещё одна возможность, – добавила она после недолгого молчания. – Сейчас появились биоэнергетические методики. На Западе и в Китае их уже применяют для лечения рака. Мне предложили их попробовать, и я согласилась.

Никита почувствовал себя так, словно ему по голове только что ударили кувалдой. Биоэнергетические методики! Восприимчивые!

– Ты знаешь, кто этим занимается? – с трудом выдавил он из себя. – Восприимчивые!

– Да, Восприимчивые! – неожиданно разозлилась мать. – Но другого выхода я не вижу!

– А лечебные биоагенты как же?

– Так их и применяют! Только новый очаг всё равно появился! Чтобы это прекратить, нужно стабилизировать её Ка!

– Это тебе «шизы» сказали, да? – спросил Никита.

– Они не «шизы», а Восприимчивые! – отрезала мать. – Между прочим, поумнее твоих «антишизовских» сетевиков! И хватит об этом!

Никита подбрёл в свою комнату. Уселся в кресло, опёрся локтями о столешницу и прикрыл лицо руками. Как будто раньше у него было мало проблем! Теперь и ещё бабушка с мамой попали в сети «шизов»! Наверняка эти уроды промоют им мозги! Да ещё и бабушку, не дай Бог, загубят! Он не знал, как ему быть.

12. История Петра Кирсанова

16 августа 2128 года

День выдался необычайно ясный – ни единого облачка на небе. Только лёгкий ветер иногда пробегал по воздуху, чуть волнуя сочные зелёные листья на кустах и деревьях.

Рослый и крепкий мужчина стоял рядом со стеной и смотрел на белую плиту перед глазами. Она была совсем новой; грязь и ветер ещё не успели поработать над ней. На плите золотыми буквами было выведено: «Алексей Родионович Кирсанов».

«Почти шестнадцать лет прошло! – подумал Пётр Алексеевич. – А отыскал я тебя только сейчас. Эх, батя…»

Он приехал сегодня утром, пока на кладбище было ещё немного народа, вместе с несколькими сотрудниками своей службы. Его сопровождающие стояли на некотором отдалении от своего начальника и внимательно следили за подходами к мемориальной стене. Несмотря на разделяющее их расстояние, Пётр Алексеевич отчётливо ощущал сочувствие охранников.