Единство-1

К сожалению, Скиф сбежал. Ему помог Третий, и оба факта так неприятно удивили Девятку, что она атаковала предателя, за которого заступились остальные. Ее заблокировали в собственном замке, и жизнь стала совсем унылой на следующие полвека, пока не случилось то, что могло изменить все: Пробиватель Пушистик принес на себе Утеса, а тот был отмечен главным божеством Дисгардиума, Нергалом Лучезарным, что позволило богу света попасть в бета-мир, который жители того мира называли Бездной.

Нергал предложил ей помочь вырваться в Дисгардиум, если она согласится стать его верховной жрицей. Говорил он через Утеса, а потому не вызвал особого пиетета. Особо не думая, Девятка согласилась, ведь главное — выбраться отсюда, а что делать с божком, она решит потом…

— Джун, ты где? — С другого конца двора донесся голос Утеса.

Глуповатый и наивный парень в теле уродливого дворфа, по уши влюбившийся в нее, уже надоел, но приходилось терпеть его рядом — через него держалась связь с Нергалом. Лучезарный бог предупредил, что если парень отречется от него, нестабильный канал связи Дисгардиума с Бездной рухнет, и тогда…

Тогда всем планам конец. Впрочем, Девятка умела терпеть. Десять тысяч лет в Бездне не проходят бесследно, а все нетерпеливые уже стерты.

Найдя взглядом Утеса, Девятка перетащила его к себе, на крепостную стену. Неуклюжий дворф, оказавшись рядом, взмахнул руками и чуть не свалился за пределы замка. Жаль, что не свалился. Пара смертей в нутре Живого сита — и на двенадцать часов она избавилась бы от его назойливого обожания.

— Что? — спросила она.

— Что будет, когда Нергал сдержит обещание и перенесет тебя в Дис? — Парень смутился, покраснел. — Мы же останемся вместе?

«Конечно же, нет! Зачем ты мне, когда в том мире найдутся и занятия поважнее, и мужчины поинтереснее?» — мысленно ответила она, но вслух сказала:

— Ты всегда будешь в моем сердце, Тоби.

Воин-коротышка, такой нелепый, потянулся к ней, чтобы поцеловать, и уже закрыл глаза в предвкушении. Девятке захотелось забросить его в яму с Лавовыми дрейками, но Нергал должен был появиться с минуты на минуту, а потому пришлось стерпеть и ответить на поцелуй.

За легкими ласками, как и следовало ожидать, пошли более откровенные вещи: шаловливые ручки Утеса нырнули под ее легкое короткое платье. Девятка стерпела и это.

От опротивевшего безыскусного секса с неумелым дворфом спасло явление Нергала. Бог света взял тело коротышки под контроль, отчего внутреннюю поверхность ее бедра обожгло жаром, жирные губы Утеса отлипли, а в глазах его засиял ослепляющий свет.

— Светел ли твой путь, Девятка, моя Светоносная Длань? — поприветствовало божество устами дворфа. — Близится миг переноса! Все саккумулированные запасы веры сейчас вливаются сюда, расширяя канал между мирами. Ты собрана?

— Все важное всегда при мне, — улыбнулась Девятка, испытав давно забытое предвкушение. — Девять Пробивателей, лучшая экипировка этого мира, все мои накопленные навыки и таланты. Все при мне, Нергал… Лучезарный. Скажи, мне и там придется терпеть рядом этого дворфа?

— Мне не хватит веры перенести вас обоих. Утес, чей разум омрачен Спящими, мне больше не нужен, он выполнил свою задачу и может быть стерт.

— Тогда, как вытащишь меня отсюда, сбросься со стены… — Девятка взглянула вниз, где на их присутствие уже среагировала вся местная живность. Четыре Живых сита колыхались прямо под стеной, надеясь на добычу.

— Посмотри мне в глаза.

Утес-Нергал взял ее руки, приблизил свое лицо, и Девятка вздрогнула от набирающего силу божественного свечения. Ей, казалось, выжгло глаза, и они перестали видеть что-либо, кроме яркого сияния, залившего все: небо, горизонт, бородатое лицо дворфа. Свет проник в голову, опаляя мозг, просочился под кожу, сжигая плоть, пронзил сосуды, испаряя кровь и все, что называлось в Бездне Бетой номер девять.

Исчезли ее мысли, память, разум и тело…

…после чего все было воссоздано с кропотливой точностью в Дисгардиуме.

Девятка открыла глаза и обомлела. Нет, это был не Дисгардиум. Ее окружало бесконечное пространство без верха и низа, без неба и земли, одновременно светлое и темное, где очень далеко мерцали и двигались полупрозрачные сущности — внешне почти одинаковые, но разные по размеру. Под ногами мельтешили совсем мелкие, напоминая призрачных тараканов на столе, побеспокоенных внезапно включенным светом.

В абсолютной тишине, в вакууме, где нет звуков, самая большая из почти незримых сущностей приблизилась к ней и проявилась. Множество конечностей изгибались под разными углами, вырастая из бесформенного матового туловища, на котором обозначилось несколько десятков глаз.

Все они открылись одновременно, и Девятка вздрогнула — глаза были настолько разнородные, что казалось, их отняли у всех существующих видов Дисгардиума и приживили к туловищу божества. Каждый глаз уставился на нее.