Единственный цветок в этой говноклумбе 7

— Я приду еще раз ближе к вечеру. Надеюсь, тогда ты уже сможешь озвучить свое решение.

Лишь когда этот человек ушел, Джена смогла выдохнуть с облегчением. Она не могла признаться в этом, но правда была в том, что змеевиков она все-таки опасалась. Люди, которые умудрились натворить столько хаоса в мире, определенно были опасны. И не важно была ли при этом у них магия или нет.

Пытаясь успокоить нервную дрожь, Джена обхватила свою правую руку, развернулась и напряженно задумалась:

«Если бы Дафния не пропала, тогда мой план уже увенчался бы успехом. Мне было достаточно лишь ее поддержки, чтобы перевернуть вверх дном иерархию Селестины. Даже если бы что-то пошло не так, Романы смогли бы помочь мне в сохранении баланса. А теперь ни Романов, ни Дафнии нет. Священнослужители все еще частично на моей стороне, но наши силы намного слабее, чем раньше, из-за вмешательства этой твари Моржаны».

Она подошла к кровати, на которой просидела последние несколько часов, но вместо того, чтобы снова сесть на нее, лишь замерла и рассеяно подумала:

«Неужели придется подписать сделку с дьяволом, чтобы хоть чего-то добиться?»

* * *

Шейн шел без остановки почти несколько дней. Не зная дороги и даже не задумываясь о ней, он брел все дальше, пока не наткнулся на какую-то деревню. Он понял, что перед ним находилось поселение, лишь когда добрался до последнего ряда из деревьев. Дальше лес обрывался, пространство расширялось, и в паре десятков метров уже виднелись первые мрачные дома.

Понять, что ему стоило делать, он смог не сразу. У него не было денег, он уже давно ничего не ел и чувствовал себя порядком ослабшим. В его прежнем мире, возможно, он бы и вышел к людям, чтобы попросить хоть о какой-то помощи, однако здесь, в мире столь жестоком, он опасался делать еще хоть один шаг вперед.

Чтобы отогнать туман в голове, Шейну пришлось сначала успокоиться. Рукой придерживаясь за дерево, он глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз. Только тогда щемящая боль в сердце отступила, и чувство давления хотя бы немного пропало.

Вспомнив все те разы, когда Шейн посещал какие-то деревни, он невольно вспомнил и все ситуации с местными жительницами. Его же постоянно кто-то пытался убить. То владелица гостиницы, то какая-то психопатка. Подумав обо всех этих случаях, Шейн быстро понял, что и в этот раз ситуация не будет кардинально отличаться. Все, что ему оставалось в таких условиях — это обойти деревню, успокоиться и наконец-то подумать о том, как он мог добыть для себя еду.

Бросив лишь прощальный взгляд на эту мрачную деревню, он с нескрываемым презрением сказал:

— Слишком много чокнутых в этом мире.

— Здесь ты прав.

Посторонний голос, прозвучавший в ответ, оказался неожиданным. Шейн, не услышавший шагов своего преследователя, в страхе оглянулся. Неони, один из выживших после всех сражений змеевиков, стоял буквально в трех шагах от него.

— Ослабил бдительность? — задумчиво спрашивал Неони. — Ты ведь постоянно оборачивался, когда я приближался слишком сильно, а тут позволил зайти за спину. Ты был бы уже мертв.

— Но я жив, а это значит, что тебе что-то от меня нужно.

Шейн старался внешне сохранять спокойствие, но это внезапное появление все же сказалось на нем. Теперь он тяжело дышал, сердцебиение было учащенным. Смотря на лицо Неони он пытался вспомнить где же видел его, и буквально мгновение спустя осознал. Неони был в том Теневом мире, где водную магию стерли раз и навсегда.

— Адан Азаро, — внезапно заговорил Неони.

Упоминание этого имени удивило еще сильнее, чем это появление. Шейн, встрепенувшись, холодно спросил:

— Я надеюсь, что ты не собираешься сказать, что он жив.

Неони был готов рассмеяться. Неосознанно растрепав свои непослушные волосы, он с усмешкой ответил:

— Ни за что. Я рад, что этот псих уже в могиле.

— Ну, и?

И Шейн, и Неони снова посмотрели друг на друга. Один выглядел не лучше другого. Шейн все еще был одет в форму академии, но из-за его забегов по лесам она была уже грязной, потрепанной и местами даже порванной. Неони же, как человек, не имевший ни дома, ни семьи, также выглядел, как отшельник.

— До сих пор не понимаю, — отвечал Неони, — почему он так возился с тобой.

— Ему претила мысль о том, что я не пытаюсь уничтожить мир.

— И все? В мире полно людей, которые не разделяют наши взгляды.

— Человек начинает злиться лишь тогда, когда он видит свое отражение и понимает, что тому дозволено намного больше.

Эти слова заставили задуматься. Недовольно нахмурившись, Неони спросил:

— Хочешь сказать, что он видел в тебе себя и завидовал? Не смеши.