Единственный цветок в этой говноклумбе 2

Дверь в общий номер быстро распахнулась. Она не издала ни лишнего скрипа, ни шороха, но те, кто в это время как раз дожидались прибытия парочки гостей, сразу заметили ее движение.

Стоило Шейну сделать первый шаг на порог собственного номера, как к нему навстречу бросилось двое парней, а именно Велас и Ной. Они оба, при виде женской фигуры, с интересом выглядывавшей из-за спины Шейна, радостно раскинули руки в стороны и закричали:

— Латиша пришла!

Велас и Ной быстро затормозили. Возможно, что, если бы не Шейн, стоявший между ними и девушкой, они бы так и сшибли ее с ног от своей чрезмерной радости.

Шейн, окинув задумчивым взглядом эти радостные лица хмыкнул. Следом он повернулся полубоком и искоса посмотрел на Латишу. Лицо девушки казалось взволнованным, но только не от страха, а скорее от нахлынувшей волны радости. Даже щеки Латиши покраснели при осознании того, что где-то кто-то просто ждал ее.

Отступив на один шаг, Шейн намеренно отошел в сторону и позволил двум парням приблизиться к Латиши. В то же время сам он поспешил пройти в гостиную.

Возле входа в собственную спальню Шейн заметил фигуру Дрэго. Темноволосый, обычно строгий и мрачный парень, отчего-то улыбался. Он стоял, прислонившись спиной к дверному косяку и скрестив руки на груди.

— Какие они активные, — вслух протянул Дрэго, наблюдая за тем, как Велас, Латиша и Ной начали что-то бурно обсуждать. Они так счастливо улыбались, и так громко смеялись, что было даже завидно.

— Одноклассники ведь, — Шейн подошел ближе к Дрэго, и, повернувшись полубоком, осторожно прошел в комнату, — почему бы и нет?

Дрэго проследил взглядом за своим соседом и, прекратив улыбаться, ответил:

— Но мы ведь с тобой не так себя ведем.

— У нас характеры совсем другие.

Шейн подошел к своей кровати, выпрямился и потянулся руками к пуговицам рубашки. Вся эта школьная форма уже начинала его раздражать. В отличие от той одежды, в которой они тренировались недавно с Латишей, одежда для повседневного обучения казалась крайне неудобной: вечно мнущаяся рубашка, классические плотные штаны, лакированные туфли.

Дрэго лишь мельком вновь окинул взглядом болтающую в гостиной троицу. После этого он опустил руки, отстранился от косяка и развернулся внутрь собственной комнаты. В этом месте из-за позднего времени суток было достаточно темно. Как обычно, комнату наполняла светом лишь одна свеча, и то стоявшая на полке самого Дрэго. Шейн же никогда и ничего не зажигал, будто то не было его необходимостью.

Полностью расстегнув и сняв с себя рубашку, Шейн бросил ее на кровать. В этот короткий миг, когда его спина оказалась открытой и освещенной тусклым светом, Дрэго успел быстро осмотреть ее и оценить.

«Ни единого шрама на теле, — задумался парень, начиная щуриться, — что может означать либо то, что над ним никогда серьезно не издевались, либо то, что не так давно он успел посетить святых магов».

Шейн быстро развернулся и улегся на собственную кровать. После всех этих учебных дней, неурядиц и постоянных переживаний, он чувствовал себя порядком вымотанным. Возможно, что даже от тренировок братьев Милошей он не чувствовал себя столь же уставшим.

— Ты собираешься и дальше помогать этой девушке? — неожиданно спросил Дрэго.

Шейн поднял взгляд на соседа, который так и стоял прямо напротив дверного проема. При свете тусклого огня глаза Дрэго будто светились красным пламенем.

— Не знаю, — равнодушно отвечал Шейн. — Не хочу бросать ее после того, как один раз уже протянул руку помощи, но и становиться для нее постоянной палочкой-выручалочкой не собираюсь.

— Это правильно. — Дрэго выдохнул так, будто бы этот вопрос действительно его волновал. — Она женщина, и, если она не научится давать отпор другим женщинам, в будущем ей придется несладко.

— Отпор, да? — Шейн насмешливо улыбнулся. Почему-то ему вспомнился его первый серьезный разговор с Джуро, в котором они обсуждали положение семьи Милошей и особенности воспитания дочерей. В том разговоре тоже затрагивалась тема отношений между женщинами. — У каждого ведь своя тактика. Кто-то выживает, прибиваясь к другим. Кто-то продумывает стратегии, а кто-то только и делает, что пробивает себе путь вперед.

— Знаешь, даже если ты постоянно липнешь к другим, это уже можно назвать отпором.

— Почему? — Шейн с интересом посмотрел на Дрэго. Сам-то он относился к тому типу людей, который пробивал себе путь вперед, поэтому понять тех, кто обычно просто следовал за другими, было тяжело для него.

Дрэго вновь окинул взглядом выражение лица Шейна. Он видел столько самоуверенности в нем, столько гордыни и даже немного наивности, будто бы Шейн был все равно что ребенком, так и не познавшим все тягости мира.

— Потому что, — заговорил Дрэго, — будут те, кто смогут за тебя заступиться.

Шейн усмехнулся. Подумав о Латише, о ее нынешнем поведении и о том, что он знал о ней по сюжету оригинальной истории, он ответил: