Единственный

От вызова скорой помощи Элина отказалась наотрез, поэтому перепуганный Игорь был вынужден позвонить тёще и попросить ту приехать.

— Что случилось? — взглянув на больную дочь, Ирина Германовна перевела строгий взгляд на зятя, — Что с Элей?!

— Мама, не кричи… — Элине было очень плохо, и не хотелось никого видеть, но она попыталась привстать на постели, — У меня кружится голова… и очень болит…

— Ты сегодня нервничала? — мать достала из сумки тонометр и присела рядом, — Эля, только не обманывай.

— Нет… — прикрыв глаза, Элина слабо покачала головой, — Мне просто стало плохо.

— У тебя высокое давление… — Ирина Германовна тревожно нахмурилась и, открыв упаковку с таблетками, протянула одну дочери, — Положи под язык… Ты лекарства сейчас какие принимаешь?

— Никакие… — говорить тоже не хотелось, и Элина снова прикрыла глаза.

— Но почему?! Ты так и не обращалась к Рябинину?

— Нет…

— Что за безответственность, Эля?! Ведь он за тебя больше переживал, чем ты сама! Он же предупреждал!.. Сейчас я ему позвоню…

Несмотря на протесты Элины, Ирина решительно набрала номер Рябинина и долго советовалась с ним по поводу состояния дочери и необходимых лекарств.

— Он сейчас приедет сам, — отложив телефон, она взяла дочь за руку, — ты только не волнуйся, ладно? Всё будет хорошо…

— Зачем он приедет, мама?! — Элина вымученно смотрела на мать, — Мне уже лучше…

— Не обманывай. Тебе всё равно нужно было на приём к кардиологу.

— Я потом сама запишусь…

— Знаю я это твоё потом. Всё. Лежи… Сейчас приедет Серёжа, он лучше знает, чем тебя лечить.

— Ты и сама знаешь, чем меня лечить…

— Я не кардиолог. Я — терапевт.

— У меня ещё не убрано… И. вообще… неловко…

— Он предложил это сам.

…Ей, действительно, не хотелось никого видеть. Даже приступ гипертонии она восприняла как некое спасение — можно было без угрызений совести отвернуться к спинке дивана и, уткнувшись в мягкую подушку, закрыть глаза и впасть в спасительное забытье… Особенно не хотелось видеть мужа — встречаясь с ним невольным взглядом, Элина чувствовала физическую боль в груди. Она столько времени жила в диком напряжении, питая себя слабыми надеждами, что между Игорем и Дарьей нет никаких близких отношений… и что муж принадлежит только ей одной, даже несмотря на его чувства к этой женщине… Вчера она впервые за много месяцев почувствовала, как это самое напряжение понемногу исчезает… Игорь показался ей совсем прежним…

И, вдруг — очередной удар.

Мысль о том, что вот этими самыми ладонями он обнимал… ласкал чужое женское тело… вот этими губами целовал чужие женские губы — так, как умеет целовать только он один… эта мысль была настолько невыносимой, что ей захотелось уснуть и не проснуться…

Она совершенно равнодушно встретила появление у себя дома доктора Рябинина. Ей было безразлично, что она уже во второй раз предстаёт перед ним в таком неприглядном виде. Она даже не почувствовала неловкости перед тем, как раздеться — кроме привычного ослушивания, Сергей был намерен тут же снять электрокардиограмму её сердца.

— Антоша, Игорь, идём в кухню, — Ирина Германовна кивнула внуку и зятю на дверь, — нам тут делать нечего…

— Почему это? — Игорь мрачно наблюдал за манипуляциями Рябинина, который пока измерял давление Элине.

— Потому, что это неэтично. Врач и больной должны быть наедине, без посторонних.

— Я что, посторонний? — всё же направляясь в сторону кухни, буркнул Игорь.

— В данном случае — да, — отрезала тёща.

Оставшись с Рябининым наедине, Элина попыталась отказаться от ЭКГ, но он упрямо включил портативный электрокардиограф и повернулся к ней.

— Сергей Алексеевич… — она подняла на него полный непонятной ему боли взгляд, — Давайте, я завтра приеду к вам сама… Честное слово, я приеду…

— Лучше сейчас, — решив, что она стесняется снять халат, он нарочно отвёл глаза, — я могу попросить Ирину Германовну…

На его предложение сделать ЭКГ дочери самой, Ирина ответила отказом, сославшись на то, что ему она доверяет абсолютно во всём больше, чем себе. Нехотя подчинившись натиску матери и Рябинина, Элина разделась до пояса и, укрывшись халатом, снова легла на диван. Ей ужасно хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось…

— Я бы рекомендовал госпитализацию, — внимательно просмотрев длинную ленту с графической записью работы сердца, Сергей нахмурился.

— Я не поеду в больницу, — Элина слегка покачала головой, — сделайте мне какие-нибудь уколы, и всё.

Уговорить её им не удалось, к великой радости Игоря, который всё это время ревниво наблюдал за тёщей и доктором, окружившим Элину полной медицинской заботой. Пообещав, что и сегодня, и завтра он не отойдёт от неё ни на шаг, и будет следить, чтобы она принимала все лекарства, он с нескрываемым облегчением закрыл дверь за гостями.