Единственный

Вечером, наспех навестив Элину, Игорь от неё сразу отправился домой. Разговор с тестем оказался для него настолько неожиданным, что он вдруг почувствовал острую необходимость побыть одному. Дарья звонила несколько раз, но он упорно не брал трубку. Лёжа в спальне на кровати, он с закрытыми глазами прокручивал в голове события последних месяцев.

…Дарья… она ворвалась в его жизнь, изменив её уклад до неузнаваемости… Она разрушила всё, что было раньше, своим появлением, но, если в первое время он чувствовал себя окрылённым, то теперь уже не раз ловил себя на мысли, что крылья эти слишком тяжелы… они больно бьют при взлёте… И, чем выше полёт, тем труднее даётся управление…

Конечно, он понимает Дарью — она слишком ревнива, и, неизвестно, как бы чувствовал себя он сам, если бы её муж был здесь — рядом с ней… Наверное, тоже бы сходил с ума…

И Дарья, конечно, права — пора что-то решать… Жить так, как сейчас, невыносимо всем — и ей самой, и ему, и Элине…

Но, с другой стороны, он совершенно не может представить себя мужем Дарьи… Любовником — да… а вот мужем…

Раньше ему казалось, что он готов проводить с ней все дни и ночи… А теперь… Теперь он не может дать однозначный ответ ни на один вопрос.

— Привет… — открывая дверь на звонок, он почему-то не ожидал увидеть у себя Дарью, — А я звоню, звоню… Ты что, не рад?..

* * *

— Эля!.. — Ирина Германовна, как всегда, стремительно вошла в палату дочери, — Это что, правда?!

— Что? — та подняла на мать полные печали глаза.

— Что твой Игорь загулял, это — правда?! Почему ты не рассказала мне сразу?!

— Мама, я сама разберусь в своей семье…

— Ты — сама… — мать хлопнула себя ладонями по бёдрам, — Конечно! Ты разберёшься сама!.. А я потом буду бегать к тебе в больницу!

— Не будешь ты бегать ко мне в больницу… — Элина отвела глаза, — И, вообще… У меня всё хорошо.

— Да уже весь город гудит! Эля, ты что, себя под забором нашла?! Ну, ладно, твой отец, я до сих пор о нём плачу, но он стоит того! А твой Игорь?! Он против папы — ничтожество! Он твоего мизинца не стоит!.. Так отплатить за всё, что ты с ним вынесла?!

— Мам… — Элина взяла мать за руку, — Пожалуйста, не надо… Мне и правда очень тяжело…

— Давно это у него?

— С зимы…

— А кто — она?

— Ты её не знаешь.

— Мне сказали, что это заместитель директора вашего дворца культуры?

— Да… — Элина тяжело вздохнула.

— Почему ты до сих пор молчала?!

— Ты могла мне чем-то помочь? Мамочка… Он полюбил другую женщину… Здесь все бессильны…

— Полюбил — пусть катится на все четыре стороны! — Ирина Германовна сделала размашистый жест рукой, — Вот — Бог, вот — порог! Сегодня же я поеду к вам и выпровожу его вон!

— Не вздумай, — опустив взгляд, Элина покачала головой, — я разберусь сама.

— Мы от чего тебя лечим?! — мать всплеснула руками, — Ты никогда не поправишься, пока не устранишь причину всех твоих болезней, а причина — одна. Твой муж.

Пообещав матери, что сама поговорит с Игорем, Элина легла на кровать и уткнулась в подушку. Она думала, что выплакала уже все слёзы, но они появлялись и появлялись откуда-то каждый день… Несмотря на заверения Игоря, что между ним и Дарьей ничего нет, теперь она была уверена в том, что муж её обманывал всё это время.

Сны, похожие на видения, преследовали теперь её каждую ночь. В них она видела, как Игорь целует Дарью, слышала, как он признаётся той в любви… Элина видела эти картины не только во сне, а даже наяву — стоило лишь ей закрыть глаза, и образ Гринчук в объятиях её мужа тут же возникал в воображении. Эти видения изводили её, истязали, так, что во время очередного обхода её лечащий врач Сергей Алексеевич слушал её сердце так долго, что Элине вдруг стало неловко… Она и так каждый раз стеснялась раздеваться при нём, и, как только он отнимал стетоскоп от её груди, торопливо ныряла в свою домашнюю тунику.

«Вы лекарства все принимаете? — Рябинин внимательно смотрел на свою пациентку, — В унитаз не бросаете?»

«Нет», — покачала головой Элина.

«Странно…»

Она не стала переспрашивать, что — странно, и так догадываясь, что имел в виду доктор. От душевной боли лекарства ещё не придумали…

«Я оставляю вас ещё на пару недель, — после очередного обследования Сергей смотрел на неё озабоченно, — только не отказывайтесь».

Отказываться Элина не стала, и в тот же день позвонила Надежде с просьбой прийти как можно скорее.

— Ну, как ты, мать? — шурша пакетами с гостинцами, Надя переступила порог палаты, — Сколько бываю у тебя, столько и любуюсь твоими апартаментами!

— Мне нужно с тобой поговорить, — собравшись с духом, Элина указала гостье на мягкое кресло в углу, — только ты меня не обманывай, хорошо?

…Услышав вопрос подруги, Надежда ненадолго задумалась. У неё самой давно чесался язык рассказать Эльке всё, что она знала про отношения Игоря и Гринчук… Но, опасаясь за её здоровье, пока держала этот самый язык за крепко стиснутыми зубами. Теперь же, видя, что сама Элина созрела для разговора, решила больше ничего не утаивать.