Единственное желание. Книга 5 (СИ)

— Хорошо поживает, — грустно улыбнулся Эливерт. — Замуж вышла. За милорда одного. Любовь у них…

— А-а-а… — глубокомысленно изрёк Орлех. — Ну, тогда ясно всё!

— Что тебе ясно? — Эливерт рассвирепел неожиданно. — Ты сегодня точно схлопочешь по морде… Давай о делах уже! Ты помнишь, что я жокрет светло-зелёный просил? Обязательно привези — это у Вириян одна купчиха платье заказала, надо к концу месяца уже готовое отдать!

— Да привезу, не извольте беспокоиться! Эл, слушай, тут у меня штука одна есть… Глянь, а! Вроде ценная. Мне один барыга в Ялиоле сосватал…

Эливерт уставился на приятеля исподлобья, и тот умолк на полуслове под этим взглядом.

— Орлех, ты же знаешь, я больше не в деле. Краденные свои цацки загоняй кому хочешь! А при мне даже не говори про эти твои промыслы, иначе у нас с тобой вся торговля враз закончится.

— Да, ты что! Я ж так… Ну, зацени просто! Своим глазом намётанным глянь! — Орлех вытянул из кошеля красивое серебряное ожерелье с блестящими каменьями. — Я двадцать фларенов отдал. А он мне сказал, можно и за сотню сбыть. Вроде… чистые рубины из Арсима.

— Ну, если только слепому… — насмешливо бросил Ворон. — Брат, тебе лет сколько? Ты что из себя мальчика делать позволяешь? Это же пустышка!

— Да брось! — Орлех растерянно смотрел на своё сокровище.

— Да брось! — передразнил его Эливерт. — Даже не плохие камни, а вообще — туфта.

— Вот гад! — Орлех даже покраснел от злости. — Вернусь — башку оторву!

Незадачливый торговец протянул ожерелье бывшему атаману Лэрианора.

— На! Граю подаришь…

— Ага, придумал тоже! — Эл камушки брать не спешил, посмотрел на девочку, что по-прежнему бегала по пирсу. — Чтобы кто-нибудь ей голову снял вместе с этой безделицей. Не каждый сразу поймёт, что ей цена — ломаный фларен.

— Тогда Вириян подари!

— Слушай, я могу себе позволить жене купить настоящие драгоценности, а не такое… — покривился Эливерт. — Продай какому-нибудь олуху! Первый раз, что ли?

— И то верно, — взбодрился приунывший северянин. — Или задарю своей новой подружке. Я тут нынче в трактире за углом такую деваху приметил…

— Хорошая мысль!

Эливерт поднял с крыльца несколько небольших рулонов ткани, которые он ещё не успел унести в лавку, прихватил и широкий острый нож — этим жутким орудием было удобно отрезать нужную длину материи.

Уже на пороге он вдруг резко обернулся, зацепив краем глаза что-то…

Пугающее, странное, незнакомое! Там у самого берега, у кромки воды…

Он ещё не успел понять, что это — но на сердце уже похолодело от страшного предчувствия беды и опасности.

В солнечных лучах взвился к небу высокий фонтан серебристых брызг. И в этой водяной струе взметнулось из тёмных вод Киримы жуткое нечто.

Эливерту показалось, что тварь походила на огромного рака. Панцирное длинное тело, множество шевелящихся лапок и клешней, и выпученные глазищи, болтавшиеся на длинных тонких отростках. Мерзость раззявила громадную пасть с грозным рыком.

Детвора, замершая на бревенчатом помосте от ужаса, очнулась и с дикими криками бросилась врассыпную.

Эл отшвырнул прочь свою ношу, лишь нож остался в руке. Ворон стиснул его рукоять и кинулся к берегу быстрее ветра.

Неприлично выругавшись, следом за ним ринулся Орлех.

* * *

Тёмные воды озера лениво плескались у края помоста. Из глубины на поверхность игриво выскакивали пузырьки, сверкающие, как драгоценные жемчужины. Белобрысый пухлый мальчишка с любопытством вглядывался в эту замысловатую пляску.

— Юран, ты чего там? — Граю встала рядом, тоже посмотрела на закипавшую всё сильнее поверхность воды.

Девочка вдруг попятилась, потянув его за рукав.

— Пойдём лучше отсюда…

Но уйти они не успели.

Столб воды взметнулся вверх, окатив их с головы до ног. И вместе с прохладными брызгами над тёмной поверхностью выросло исполинское чудовище — мерзкое, полупрозрачное, бледно-серое. Оно опёрлось о край брёвен закованным в костяные латы брюшком, зашевелило множеством тонких крючковатых лапок. Щелкающие клешни потянулись к замершей от испуга мелкоте. Тварь распахнула пасть, приоткрыв иглистые тонкие зубы, заурчала утробно.

Пронзительный визг раскатился по берегу, и детишек с пирса словно сдуло порывом ветра.

Граю всегда отличалась проворством и резвостью. Она летела впереди всей ватаги. Уже соскочив с бревенчатого настила на песок, девочка оглянулась, стремясь отыскать взглядом среди разбегавшейся детворы своего лучшего друга.

Девчушка глазам не поверила — увалень Юран умудрился растянуться на мокром пирсе и теперь поднимался неуклюже. Похоже, он ушиб ногу.

Не раздумывая, Граю вытащила острый маленький нож из-за голенища своих высоких башмачков и побежала обратно на пирс. Кинжал в её ручке был совсем крошечным, детским. Ведь его надо было припрятать незаметно, так, чтобы не мешал, когда она бегает.

Кто-то мог удивиться и спросить, если бы заметил — зачем маленькой девочке таскать с собой нож? Такой вопрос мог задать любой, кто не знал, что ещё пару лет назад её отец был атаманом лэрианорской вольницы.

У Эливерта были свои представления о том, что должна знать и уметь его девочка.