Единственное желание

Толпа ликовала и радовалась. Толпа получила зрелище. Толпа получила кровь. А Джонсон тем самым временем истерически улыбался, чувствуя свое превосходство. Чувствую свою власть, которой он пользовался в своих корыстных целях. Стоит ли говорить насколько это омерзительно было смотреть здравомыслящему человеку, а именно Джону! Который так же был прибит к кресту, но только с другой стороны площади, и находился немного выше над толпой, чтобы видеть! Что бы видеть все. Все, что позволял себе умалишенный коротышка, который ко всему прочему еще и состриг свои волосы.

А тем временем кресты развернули. Не знаю к чему это было сделано, но есть смелое предположение, это было сделано для того, что бы доставить жертвам еще большие страдания, можно подумать, что обычного распятия мало?

– Молитесь братья и сестры! Молитесь! – Джонсон уже не сдерживался в своих движениях и выражениях.

Он начал бегать по сцене и прыгать от счастья. Ему все это нравилось, он чувствовал превосходство, но только вот он не учел одного, что в тот самый день он сотворил себе врага.

А время все шло. Джон не мог приблизиться к своей семье. У него уже началось истощение организма. А раны сделанные гвоздями начали гноиться. Но какого же было жене и сыну? Они же еще и перевёрнуты. А Джон даже представить этого не мог, но провисел достаточно для того, чтобы дождаться их смерти.

После смерти ему даже не позволили похоронить родных. Их даже не сожгли. Их просто кинули на площадь и спустили собак, которые быстро обглодали тела тем самым оставив только кости, которые забросили в дробилку.

И только всего этого Джона сняли с креста, и, что самое удивительное даже отнесли в больницу, точнее в то, что от нее осталось. Но врачи сделали то, что ему так было нужно. Его спасли и залатали. Раны промыли, а гной выдавили и вымыли.

Но они дали ему надежду на то, что теперь он мог бы осуществить месть, а она была бы страшна. Только вот время шло, ничего не получалось, даже расшевелить народ и то не выходило. Единственный человек которому Джон доверял это был Илай, но его сейчас уволокли на центральную площадь и готовили к распять в честь ежегодного жертвоприношения.

А Джон сидел облокотившись на стену и не мог подняться от гудения и чудовищной боли в голове.

И вот началась очередная речь Джонсона.

Глава 3

Боль в голове начала проходить, а вот ощущения от удара нет. А если быть точнее, то не ощущения, а последствия. Проведя правой рукой по затылку Джон почувствовал рассечение. Повернув голову, он заметил отвалившийся кусок штукатурки.

Приятного было мало, очень мало, да оно и понятно. Теперь помимо раны, стоит заметить, что не самой приятной, возможно могло появиться и заражение. Или не заражение, хотя кто знает, что может случиться с организмом, когда в него попадает куски песка и цемента, а ведь даже и не куски, а маленькие частицы этой смеси.

Делать что-то уже было поздно, Илай скорее всего уже был распят.

– Подожди меня друг мой, я приду. – Слова были громкими, и значили для Джона многое.

Но свое многое надо было все-таки осуществить, а точнее подняться для начала. А это сейчас было самым сложным.

– Я это смогу… уж, что, что, а подняться я смогу! – самовнушение великая штука, способная подталкивать людей на многочисленные подвиги, и вот сейчас свой «ВЕЛИКИЙ ПОДВИГ» совершает Джон.

Постаравшись и приложив немало усилий, он смог подняться. Расплывающаяся картинка перед глазами, звонкий гул в голове и подкашивающиеся ноги не смогли остановить Джона на его пути к окну. К окну, из которого было идеально видно центральную площадь, и совершенное на этой площади очередное жертвоприношение.

Средние века подумают многие люди из цивилизованного мира, но увы это современная реальность двадцать первого века в стране в которой власть перешла в руки религиозного фанатика помешанного на некоем божестве.

Интересно, а как к подобному относится Бог настоящий, общепринятый, так сказать. Или как еще можно описать то, что происходит вокруг нас? Может ему плевать? Или же он просто забил на то, что творится вокруг?

– Я ничего не вижу! – Джон пристально всматривался в то, что творится на площади, но видел только расплывчатые силуэты и самое страшное, шевелящийся силуэт желто-оранжевого цвета.

– О нет, нет, нет, нет… – он не видел, но прекрасно понимал, что это было.

А было это пламя, «пламя единения» как принято это сейчас называть. Но интересно было другое. Почему они сожгли Илая? Всегда, и всем делали распятие, так жертва мучается долго, а перевернутый крест символизировал непокорность системе и строил так сказать, извращенное понятие о божествах.

Увиденное смогло придать Джону сил, и он двинулся к выходу. Не торопясь, размеренным шагом. Аккуратненько, по маленьким и неуверенным шагам он напоминал сейчас ребенка, который только учился ходить. Дети же когда учатся у них нету конкретной цели в голове, а вот у Джона она была. Он должен был попрощаться со своим единственным другом, точнее с остатками единственного друга, только вот кого это сейчас волнует?