Единорог Эвдорика

За свою жизнь Эвдорик был влюблен несколько раз, но исход каждого из этих романов лишь добавлял свою лепту в его установившееся циничное и практическое отношение к битве полов. Он никогда не находил полных девушек привлекательными, а Петрилла была полна — не слишком, но это прибавляло к ее внешности пару лет. Она оказалась брюнеткой с пухлым, невыразительным лицом и часто хихикала.

Вздохнув, Эвдорик принялся перебирать преимущества и недостатки брака с этой непривлекательной девушкой, но зато из такой знатной семьи. Для карьеры придворного и магната быть зятем архидюка значило практически все. В конце концов, Петрилла выглядела здоровой и добродушной. Если же она окажется непереносимо скучной, он, несомненно, сможет найти утешение где угодно.

Вернувшись в Ардуэн, Эвдорик отыскал своего старого наставника, доктора Лысониуса, жившего теперь полуотшельником в лесной хижине. Бывший преподаватель магии, подрабатывавший к пенсии случайной ворожбой, Лысониус достал огромную энциклопедию и расстегнул ее железные замки.

— Единорог… — пробормотал он, переворачивая страницы шуршащего пергамента. — Ага, вот. «Единорог, Dinohyus Helicornus, последний живой представитель семейства Entelodonitiae. Спирально закрученный рог, торчащий из его лба, на самом деле не одиночный. Это было бы невозможным из-за его фронтального расположения на средней линии головы. В действительности это пара рогов, сросшихся в один и закрученных. Легенда о том, что девственница может заставить это животное стать послушным и кротким, кажется, имеет под собой практическое основание. В соответствии с общеизвестной версией…» Но ты знаешь эту легенду, Эвдорик.

— Да, — ответил Эвдорик. — Возьмите девственницу — если сможете ее найти — и посадите под деревом в лесу, где водятся единороги. Зверь придет и положит голову ей на колени, а охотники выскакивают из засады и связывают его. Может ли быть такое, и почему?

— Мой коллега доктор Бобрас издал монографию — дай-ка мне взглянуть ага, вот она, — Лысониус извлек из шкафа свиток. — По его теории, которую он разработал, когда мы оба были еще студентами в Саалингене, это происходит оттого, что единорог чрезвычайно чувствителен к запахам. Судя по размерам его рыла, это вполне может оказаться истиной. Бобрас предположил, что девственницы пахнут не так, как женщины, и что этот запах усмиряет буйные повадки зверя.

— Ну, хорошо, — сказал Эвдорик. — Допустим, я смогу найти девственницу, которая согласится участвовать в этом эксперименте, а что дальше? Одно дело наброситься на усыпленного зверя и поразить его в уязвимые места, а совсем другое — поймать его целым и невредимым и привезти в Согамбриум.

— Увы! Боюсь, у меня нет опыта в подобных делах. Как вегетарианец, я избегал всего, что связано с преследованием и пленением.

— Тогда кто же сможет дать мне совет?

Лысониус задумался, потом улыбнулся сквозь густую бороду. — Есть один необычный эксперт, живущий во владениях барона Райнмара — моя кузина Сванхалла.

— Гессельбурнская колдунья?

— Только не вздумай произносить эти слова при ней. Она считает, что колдун — это некто, занимающийся черной, незаконной магией, в то время как она всеми уважаемая специалистка, чья магия законна и полезна. Моя энциклопедия разъясняет значение этих слов…

— Не затрудняйтесь, — поспешно вставил Эвдорик, когда Лысониус принялся листать страницы, — я не встречался с ней, но наслышан. Говорят, она слегка тронутая старая перечница. Что она может знать о приемах охоты?

— Она знает удивительные вещи. Среди моих коллег известно, что если хочешь узнать никому не нужные старые сведения, которые, казалось бы, нигде и не раскопаешь — к примеру, что ел на завтрак граф Холмер в тот день, когда ему отрубили голову — спроси у Сванхаллы. Я дам тебе письмо для нее. Я ее не видел уже много лет — побаиваюсь ее острого языка.

— Та ты, значит, рыцарь теперь? — спросила Сванхалла, сидя с Эвдориком в полумраке своей хижины. — Но вроде бы не от избытка храбрости, хо-хо! Просто воспользовался той удачей, что тебе подвалила, а? Слыхала я историю, как ты вышиб дух из того патенианского дракона — выпалил в него из сериканской громовой трубки и не попал, а потом сиганул от него по кустам, и как Жилло случайно поджег мешок с огненным порошком как раз в тот момент, когда дракон прыгнул через него.

Эвдорик сдержался, проклиная про себя длинный язык Жилло.

— Будь я вдвое храбрее и втрое искуснее с громовым оружием, это все равно не спасло бы нас, не будь подобного везения. Дракон проглотил бы нас, как мух. Но вернемся к делу. Лысониус говорил, что вы можете посоветовать мне, как изловить единорога в Брикене.

— Могу, если совет будет этого стоить.

— Сколько?

Поторговавшись, Эвдорик и Сванхалла сошлись на шестидесяти марках, половину сразу и половину после поимки единорога. Эвдорик отсчитал деньги.

— Во-первых, — сказала гессельбурнская колдунья, — тебе следует найти девственницу лет пятнадцати. Если слухи, что дошли до меня, и в которых речь идет про Ардуэн, верны, то ты и твои братья-бездельники…