Читаем Единая теория всего полностью

Я промычал что-то в ответ. Никогда не знал, как отвечать на такие реплики.

Поезд, вздыхая, вполз под вокзальный навес и, громыхнув сочленениями, остановился. По коридору за открытой дверью купе потянулись зевающие пассажиры с поклажей. Мой спутник поднялся, дисциплинированно надел черную маску, тщательно прикрыв нос, взял саквояж, кивнул на прощанье и вышел, унося с собой память о прожитой жизни, годах добросовестной службы, горе и радостях хорошего человека, а еще о трех неделях отпуска в Сочи в далеком 1984 году, после которого он неожиданно разорвал отношения с невестой, сам не взяв в толк почему – кажется, после какой-то ссоры. Больше его память ничто не потревожит.

Я подхватил портфель и вышел следом. У открытой двери вагона стояла Наташа. Она увидела меня и печально улыбнулась поверх маски одними глазами, как улыбаются обыкновенно добрые блондинки, слишком часто страдающие от своей доброты. Я знал откуда-то, что у нее очень бледная, голубовато-белая кожа на голенях, покрытых несколькими синяками, и это знание меня немного смущало. То, что я помнил Наташу как официантку, а она вдруг оказалась проводником, не смущало нисколько.

По перрону деловито рокотали колесики множества чемоданов, и поток прибывших пассажиров двигался не очень быстро, разделяясь перед входом в зарешеченные вольеры на две неравные части. Дважды я попал в поле зрения сканеров: один раз на входе в вокзал меня поймал красноватый зрачок стационарного мониторингового модуля, а второй раз – уже на парковке – парящий на высоте человеческого роста дрон унылой серо-синей окраски мигнул красным, и оба раза в кармане тут же коротко завибрировал смартфон, возвещая о списании штрафа.

Все это было привычным, все это я видел впервые. Прошло всего девять часов с той минуты, когда я сел в поезд, но казалось, что поездка продлилась года три.

На парковке я, забывшись, попробовал закурить, но тут же с отвращением выбросил и сигарету, и всю пачку в мусорный бак.

Я сел в машину, раскрыл портфель и вытащил толстую тетрадь в черном коленкоровом переплете, со страницами, распухшими от рукописных строк. Под обложкой на первой странице было выведено:

ЙййййййййййййййййййЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙ1 А с

И дальше еще пять десятков листов в том же духе.

Я засунул тетрадь обратно в портфель, завел двигатель и выехал с парковки, влившись в медленный, будто лава, утренний автомобильный поток. Моросящий дождь туманил стекло, а впереди в сером небе вздымались клубами темные тучи. Они были похожи на дым от лесных пожаров и надвигались на город как огромное «никогда».

2018–2021 гг.,

Санкт-Петербург.

Перейти на страницу:

Все книги серии Единая теория всего

Единая теория всего [Трилогия]
Единая теория всего [Трилогия]

Эта история началась в ночном поезде Москва — Санкт-Петербург. Безымянный рассказчик возвращался домой из рабочей поездки и уже собирался предаться своему любимому ритуалу: неспешному чтению за стаканчиком виски в вагоне-ресторане, пока поезд безмятежно летит сквозь тьму, подобно межзвездному крейсеру. Однако на этот раз его покой нарушил случайный попутчик Виктор Адамов, подполковник уголовного розыска в отставке.Собеседник попался на редкость интересный: слово за слово, рюмка за рюмкой, и вот уже разговор принял слегка неожиданный оборот. Адамов заставляет рассказчика усомниться в правдивости своих воспоминаний. Что, если субъективная память такая же абстракция, как и вера? Что мы имеем в виду, когда говорим: «я помню»? Во что превращается воспоминание через десятки лет?В подкрепление своей теории о парадоксе памяти Адамов рассказывает необычную историю, берущую свое начало в Ленинграде 13 августа 1984 года. А с чего может начаться хорошая история? В этот раз — с убийства…

Константин Александрович Образцов

Социально-психологическая фантастика
Единая теория всего
Единая теория всего

Автор бестселлера «Красные Цепи» предпринимает исследование тайн мироздания. Великолепный многоплановый роман о человеческом выборе, влияющем на судьбы Земли: то, что начинается как детектив, превращается в научную фантастику, которая достигает степени религиозного мистицизма.Трагическая смерть одного из авторитетных представителей преступного мира поначалу кажется самоубийством, а жуткие обстоятельства его гибели объясняются приступом внезапного сумасшествия. Но чем дальше продвигается расследование, тем больше всплывает странностей, парадоксальных загадок и невероятных событий, а повествование постепенно охватывает пространство и время от Большого взрыва до современности…

Константин Александрович Образцов , Константин Образцов

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Фантастика: прочее
Горизонт событий
Горизонт событий

Ленинград, август 1984 года. Закат великой советской эпохи.Автор бестселлера "Красные Цепи" предпринимает исследование тайн Мироздания. Великолепный многоплановый роман о человеческом выборе, влияющем на судьбы Земли: то, что начинается как детектив, превращается в научную фантастику, которая достигает степени религиозного мистицизма.Трагическая смерть одного из авторитетных представителей преступного мира поначалу кажется самоубийством, а жуткие обстоятельства его гибели объясняются приступом внезапного сумасшествия. Но чем дальше продвигается расследование, тем больше всплывает странностей, парадоксальных загадок и невероятных событий, а повествование постепенно охватывает пространство и время от Большого взрыва до современности…

Константин Александрович Образцов

Социально-психологическая фантастика
Парадокс Ферми
Парадокс Ферми

Ленинград, август 1984 года. Закат великой советской эпохи.Автор бестселлера «Красные Цепи» предпринимает исследование тайн Мироздания. Великолепный многоплановый роман о человеческом выборе, влияющем на судьбы Земли: то, что начинается как детектив, превращается в научную фантастику, которая достигает степени религиозного мистицизма.Трагическая смерть одного из авторитетных представителей преступного мира поначалу кажется самоубийством, а жуткие обстоятельства его гибели объясняются приступом внезапного сумасшествия. Но чем дальше продвигается расследование, тем больше всплывает странностей, парадоксальных загадок и невероятных событий, а повествование постепенно охватывает пространство и время от Большого взрыва до современности…

Константин Александрович Образцов , Константин Образцов

Фантастика / Фантастика: прочее / Социально-психологическая фантастика

Похожие книги