Эдгар Аллан По. Поэт кошмара и ужаса

Среди наблюдений, которые совершает аэронавт, По еще раз специально отмечает одно: вроде «подтверждающую» столь увлекавшую его историю полой Земли. Вот что якобы заметил Ганс Пфааль: «Встал рано и, к своей великой радости, действительно увидел Северный полюс… К северу от упомянутой линии, которую можно считать крайней границей человеческих открытий в этих областях, расстилалось сплошное, или почти сплошное, поле. Поверхность его, будучи вначале плоской, мало-помалу понижалась, принимая заметно вогнутую форму, и завершалась у самого полюса круглой, резко очерченной впадиной. Последняя казалась гораздо темнее остального полушария и была местами совершенно черного цвета».

В конце концов странник из Роттердама достигает Луны: «Оставалось последнее средство: выбросив сюртук и сапоги, я отрезал даже корзину, повис на веревках и, успев только заметить, что вся площадь подо мной, насколько видит глаз, усеяна крошечными домиками, очутился в центре странного, фантастического города, среди толпы уродцев, которые, не говоря ни слова, не издавая ни звука, словно какое-то сборище идиотов, потешно скалили зубы и, подбоченившись, разглядывали меня и мой шар».

А в самом же финале дневника путешественника с Земли на Луну неожиданно прорывается склонность По к пугающему, фантастичному и совершенно необъяснимому: «И я действительно могу открыть многое и сделал бы это с величайшим удовольствием. Я мог бы рассказать вам о климате Луны и о странных колебаниях температуры — невыносимом тропическом зное, который сменяется почти полярным холодом, — о постоянном перемещении влаги вследствие испарения, точно в вакууме, из пунктов, находящихся ближе к солнцу, в пункты, наиболее удаленные от него; об изменчивом поясе текучих вод; о здешнем населении — его обычаях, нравах, политических учреждениях; об особой физической организации здешних обитателей, об их уродливости, отсутствии ушей — придатков, совершенно излишних в этой своеобразной атмосфере; об их способе общения, заменяющем здесь дар слова, которого лишены лунные жители; о таинственной связи между каждым обитателем Луны и определенным обитателем Земли (подобная же связь существует между орбитами планеты и спутника), благодаря чему жизнь и участь населения одного мира теснейшим образом переплетаются с жизнью и участью населения другого; а главное — главное, ваши превосходительства, — об ужасных и отвратительных тайнах, существующих на той стороне Луны, которая, вследствие удивительного совпадения периодов вращения спутника вокруг собственной оси и обращения его вокруг Земли, недоступна и, к счастью, никогда не станет доступной для земных телескопов».

Однако в финале, словно вспомнив о том, что собирался написать юмористическую историю, По быстро снижает пафос повествования и уничтожает все значение открытий путешественника, вроде бы достигшего Луны: «Пьяницу Ганса Пфааля с тремя бездельниками, будто бы его кредиторами, видели два-три дня тому назад в кабаке, в предместье Роттердама: они были при деньгах и только что вернулись из поездки за море».

На страницах «Сазерн литерери мессенджер» под названием «Ганс Пфааль: рассказ» эта история, конечно же, тоже появилась еще в июле 1835 года.

Однако наибольшее внимание читателей в деятельности нового редактора ричмондского ежемесячника привлекли не его прозаические усилия, а критические статьи. Их Эдгар По производил с завидной регулярностью и постоянством, заполняя целые страницы четким, каллиграфическим почерком. При этом иногда создается впечатление, что при их написании он пользовался не чернилами, а собственной желчью.

Статьи были хлесткие, язвительные и не всегда справедливые. По не считался ни с какими авторитетами, указывая на слабые места и промахи вроде бы самых именитых авторов. Во многом Эдгар По был отцом и настоящей американской литературной критики. Критические статьи поэта заметно увеличили число читателей и подписчиков «Сазерн литеррери мессенджер» и одновременно — столь же заметно расширили круг его врагов и недоброжелателей.

16 мая 1836 года тайная связь между По и его кузиной наконец-то была легализована. В Ричмонде, в суде города, состоялось официальное бракосочетание между Эдгаром Алланом По и Вирджинией Элизой Клемм. Присутствовали при этом Мария Клемм, секретарь суда Ч. Ховард и официальный свидетель Томас Клеланд. Именно Клеланд и подтвердил, что Вирджинии к моменту заключения барка уже исполнился двадцать один год. Судя по всему, добродушного пресвитерианина, проживавшего в Ричмонде, преспокойно обманули, так как новоявленной «миссис Эдгар Аллан По» не исполнилось даже четырнадцати. Также в пансионе миссис Йаррингтон, уже при большем скоплении зрителей, состоялось церковное бракосочетание четы По, которым руководил пресвитерианский священник — преподобный Амаса Конверс.

В последующие годы для своего мужа «маленькая Сисси», как любил называть кузину Эдгар По, оказалась не только верной и любящей супругой, но и настоящим якорем, удерживающим безумного поэта в нашей реальности.