Эдера

Телефон, однако, был занят в течение получаса, и Манфред сказал, что он съездит туда сам: так всем будет спокойнее.

— Я с тобой! — вызвалась Чинция.

— Не надо, погода слишком плохая, — возразил Манфред, но Чинция настояла на своём.

— Мы позвоним вам оттуда сразу же, как только приедем, — пообещала она Матильде и Валерио.

Эдера проснулась от резкого крика Андреа: «Серджио! Серджио!»

— Милый, успокойся. Это я, Эдера, — она стала тормошить Андреа в надежде, что кошмар исчезнет.

— Мы падаем, Серджио! — продолжал метаться во сне Андреа. — Надо предупредить Валерио! Эдера — его дочь!

— Дорогой, любимый, ты дома, — говорила Эдера. — Проснись! Ты узнаёшь меня?

— Мне холодно, — открыв глаза, произнёс Андреа. — Холодно… Снег, снег…

— Прижмись ко мне, мой хороший. Ты весь дрожишь. Я согрею тебя. Вот так. Прижмись покрепче, и холод исчезнет. Любимый, бедный мой…

Очнувшись через какое-то время, Андреа спросил Эдеру, почему она здесь, рядом с ним.

— Ты видел кошмар, и тебя била дрожь.

— Да, со мной это часто бывает. Сперва, я чувствую сильную головную боль, а потом засыпаю и лечу вниз, во мрак. Зову на помощь, но никто не откликается.

— Не думай об этом и не бойся. Я с тобой, я сумею тебе помочь.

— Ты говоришь так, будто я — ребёнок.

— Я люблю тебя, и всегда буду рядом с тобой.

— Нет, не надейся на это! — зловеще прозвучало над ними. — Я убью тебя! — Леона направила на Эдеру дуло пистолета.

— Что ты делаешь? — воскликнул Андреа. — Ты сошла с ума!

— Сынок, я избавлю тебя от неё навсегда! — с лихорадочным блеском в глазах произнесла Леона.

— Мама, успокойся, — Андреа приподнялся на постели, намереваясь подойти к Леоне, но она угрожающе перевела пистолет на сына.

— Разве ты не понимаешь, что все наши беды от неё? — Леона снова взяла под прицел Эдеру. — Но теперь ей пришёл конец! Я освобождаю тебя, сынок!

Два выстрела прозвучали один за другим, и, оглушённая ими, Леона не сразу услышала пронзительный крик Эдеры: «Андреа! Андреа!»

— Боже мой! Я убила моего сына!

Леона бросилась к истекающему кровью Андреа и дрожащими пальцами попыталась приподнять его веки. В другой руке она по-прежнему держала пистолет.

— Он мёртв! Это ты его убила! — в приступе ярости Леона приставила пистолет к груди Эдеры. — На сей раз я не промахнусь!

Но в этот момент внизу послышались крики и топот бегущих по лестнице людей. Леона метнулась к выходу.

Чинция и Манфред сразу же стали перевязывать Андреа и звонить в клинику, а Леона села в спрятанную неподалёку машину и была такова.

Несколько дней Андреа находился на грани жизни и смерти, и всё это время Эдера не оставляла его ни на минуту.

— Синьора, мы, конечно, надеемся на лучшее, но сознание может вернуться к нему не скоро. Он всё равно не слышит вас. Вы бы пошли немного отдохнуть, — убеждал её Джиральди.

— Он чувствует, что я рядом! — возражала Эдера. — Я нужна ему сейчас. Позвольте мне остаться здесь. Он прикрыл меня собой от выстрелов. Я не могу бросить его в таком состоянии.

Ни Чинции, ни Валерио, ни Марте не удавалось увести Эдеру из палаты Андреа. Как прикованная, она сидела у его изголовья и так же, сидя, иногда погружалась в тревожный кратковременный сон. Когда же Джиральди сказал ей, что кризис, наконец, миновал, Эдера упала без чувств.

Между тем из полиции Валерио сообщили, что машина Леоны — вся искореженная — найдена в озере Браччиано. Тела же погибшей найти, пока не удалось.

— Мы полагаем, — пояснил комиссар полиции, — она оказалась выброшенной из машины и утонула. В этом озере действуют сильные течения, они могли унести тело далеко от места аварии, но мы подключили аквалангистов.

— Это я виновата, — казнила себя Клаудия. — Я должна была предвидеть опасность.

— Не терзайся, — успокаивал её Валерио. — Если кто и виноват, то это я: ведь я убеждал Эдеру и Матильду поверить Леоне. А в Рождество ей удалось обмануть нас всех.

— Хоть бы Андреа выжил, — взволнованно повторяла Клаудия. — Только бы он выжил!

Андреа по-прежнему был без сознания, но угроза смерти уже миновала, и теперь врачи советовали Эдере запастись терпением, поскольку до полного выздоровления было ещё очень далеко.

Однажды она привезла в больницу Лало, полагая, что его присутствие Андреа тоже непременно почувствует.

— Валерио, мой хороший, позови папу, — говорила она сыну. — Папа услышит тебя. Он вернётся к нам.

— Эдера, — вдруг чётко произнёс Андреа. — Эдера…

— Да, любимый, я здесь!

Андреа с трудом приподнял тяжёлые веки.

— Эдера, дорогая… любимая… жена моя… Валерио… сын…

Эдера, затаив дыхание, ловила каждое его слово, ещё не до конца поверив, что чудо, наконец, произошло.

— Агу, агу! — потянулся к отцу Валерио.

— Наш папа вернулся, сынок, — сказала Эдера.

— Да, — подтвердил Андреа. — Я люблю вас. Люблю тебя, Эдера…

Глаза его закрылись, и он опять погрузился в тяжёлый сон.

— Не уходи! Не уходи! — испугалась Эдера. — Не оставляй нас, Андреа!

— Синьора, успокойтесь! — подбежал к ней Джулио, сын профессора Джиральди, работающий врачом в клинике отца.

— Он говорил со мной! — пояснила Эдера. — Он узнал меня и всё вспомнил! Прошу вас, сделайте что-нибудь!