Эдера

— Пославший меня синьор не знал, что его жена беременна… Она умерла… Но прежде она потеряла рассудок, когда синьор был в тюрьме, а потом в него стреляли, и он попал в больницу… Синьора убежала из дома, поэтому никто не знал, что она родила девочку, а потом её оставила у вас.

— Извините, — сказала Марта, — но всё, что вы рассказали, кажется мне какой-то нелепой фантасмагорией.

— Вероятно, я не сумел внятно объяснить. Это очень сложная и печальная история…

— Тогда почему бы вашему клиенту не поговорить со мной? Может, он сумеет быть более убедительным? Но вы отказываетесь даже назвать его имя!

— Я не могу пока назвать его имя в силу некоторых обстоятельств. Но поверьте, это благороднейший человек! Вы правы, однако, в том, что не хотите отвечать на мои вопросы, не познакомившись с отцом девочки.

— Наконец вы меня поняли, — сказала примирительно Марта. — Не сочтите это за невежливость, но у меня тоже есть секреты, которые я не могу выкладывать первому встречному.

— Да, вы правы. Я подумаю, как поступить в этой деликатной ситуации.

— Будьте добры! И, пожалуйста, не тревожьте синьору Джильи, у неё и так достаточно проблем.

— Конечно, конечно. Смерть мужа наверняка была тяжёлым ударом для неё.

— Вам и это известно? — изумилась Марта.

— Да, преподобная мать. Простите меня. Позвольте прийти к вам в следующий раз с моим клиентом.

— Приходите. Мне тоже небезразлично, кто это разыскивает мою воспитанницу.

Необходимость покинуть дом, где было прожито столько лет, Леона восприняла как глубочайшее оскорбление и решила, что на этом уступки Валерио должны кончиться: «Я найду способ сохранить за собою акции!» Но все знакомые адвокаты, едва услышав, о чём идёт речь, сразу же, принимали сторону Валерио и советовали с ним согласиться. Попытки Леоны убедить их в том, что Валерио просто сводит с нею давние счёты, ни к чему не привели. «Как быстро распространяются слухи! — злилась Леона. — Уже все знают, что „Недвижимость Сатти“ находится на грани краха, и знают, кто в этом виноват».

Поняв, наконец, в каком бедственном положении она оказалась, Леона вспомнила о Франце. Вот кого следовало бы заставить расхлёбывать кашу! И Леона поспешила к Клаудии.

— Я постараюсь убедить его помочь тебе, — пообещала Клаудия, — но скажи, что он должен сделать?

— Если бы я знала, что надо делать, то обошлась бы и без него, — отвечала Леона. — Только такой плут, как Франц, способен что-нибудь придумать.

— Леона, нельзя ли повежливее? — попросила Клаудия.

— Прости, дорогая. Мне говорили, ты собираешься за него замуж?

— Да…

— Ещё раз прости. Я хотела сказать: Франц такой изворотливый! При желании он сумел бы положить Валерио на обе лопатки. Эти акции достались мне от мужа и от сына. Я полноправная хозяйка компании!

— Вы ошибаетесь, синьора, — сказал Франц, выходя из соседней комнаты. — И не только в характеристике, данной мне. Вы ошибаетесь, думая, что эти акции ваши!

— А чьи же они? Что вы несёте, Франц? — возмутилась Леона.

— А то, что ваш муж завещал свои акции Андреа, а для вас оговорил лишь небольшое ежемесячное жалованье.

— Это и в самом деле для меня новость! — Леона едва удержалась от ругательств, адресованных покойному мужу. — Но Андреа тоже умер! — Я — единственная наследница!

— Увы, должен вас огорчить, — усмехнулся Франц. — Единственной наследницей является жена вашего сына!

— Вы сошли с ума! Какая жена? Мой сын не был женат!

— Андреа вступил в брак с той девушкой — Эдерой.

— Вы лжёте! — воскликнула Леона. — Вам доставляет удовольствие надо мной издеваться.

— Можете сами в этом убедиться! Ваш сын и Эдера Джильи зарегистрировали свой брак за три дня до катастрофы.

— Ты сказал ей правду? — спросила Клаудия, когда Леона ушла.

— Конечно! — ответил Франц.

— Я боюсь за Эдеру, — с тревогой произнесла Клаудия. — Леона будет ей мстить.

— Ангел мой, у тебя добрая душа, но ты должна думать хоть немного и о себе, — ласково улыбаясь, сказал Франц. — «Недвижимость Сатти» всё равно разорится, нас же, ждёт процветание. Я почти убедил твоего отца предоставить мне все административные полномочия. Так что он не сможет больше натворить бед из-за своих устаревших представлений о порядочности. Ты не рада? Ну как мне тебя развеселить?

Хорошую новость принёс своему шефу Казираги: банки поверили им, и договор о крупном кредите, наконец, подписан.

— Спасибо, — поблагодарил его Валерио. — Я знаю, каких усилий вам это стоило.

— Нашим кредиторам важно было убедиться, что вы вернулись к руководству компанией. Они в вас по-прежнему верят.

— Один, без помощников, я ничего не стоил бы.

— Не скажите, — возразил Казираги. — Очень важно, кто нами руководит. Мы ведь все вместе не смогли противостоять синьоре Леоне. Кстати, её не разыскали?

— Нет.

— А знаете, — сказал Казираги, — я тут размышлял об этих злосчастных участках и вспомнил, что по этому поводу говорил Андреа.

— Андреа? Это интересно! — оживился Валерио.

— Он говорил, что всякий проектант должен помнить не только о собственной выгоде, но и об интересах общества… Андреа мечтал о большом парке для детей…