EDEN

Как я смогу выдержать такую боль? Гарри рассказывал, что это не похоже ни на что, ни одна реальная физическая боль не сравнится с этой.

Жаль, что со мной нет Гарри.

Жаль, что со мной нет Рона.

Сворачиваюсь в позу эмбриона, пытаясь обнять себя как можно сильнее, и прижимаю голову к коленям.

Орден ведь уже знает, что я пропала?

Возможно, они уже послали людей, чтобы спасти меня…

Ты серьезно? Получается, члены Ордена просто соберутся и сразу же пойдут в секретное логово Пожирателей смерти, спасать тебя?

Я закрываю глаза, раздраженная собственным глупым оптимизмом.

Бедные мама и папа. Что они будут делать? Они знают о войне, я рассказывала им о ней, но если быть честной, не думаю, что они полностью понимают нависшую над всеми нами опасность…

До сих пор не понимают.

Как же я хочу оказаться дома. Сейчас я бы проснулась в своей кровати и собиралась бы в Нору. Мама бы хлопотала и беспокоилась, чтобы я успела позавтракать, а папа грузил бы мой багаж в автомобиль. Им не нравится аппарация; они настояли, что отвезут меня в Нору сами.

Я хочу к маме. Я хочу, чтобы она крепко-крепко обняла меня и сказала, что все будет хорошо, и что она и папа позаботятся обо мне.

И я хочу увидеть Рона и Гарри. Они всегда были такими неуклюжими в своих попытках успокоить меня или поднять мне настроение. Эта неловкость так бы сейчас мне пригодилась.

Что же они сделают? Надеюсь, не бросят поиски хоркруксов Волдеморта, чтобы спасти меня? Я не могу позволить этого, они не должны тратить из-за меня ни секунды…

Но в глубине души я знаю, что мальчики заявят, что уничтожение Волдеморта может подождать, и, в первую очередь, они должны попытаться спасти меня.

А меж тем драгоценное время будет потрачено впустую, увеличится число жертв Пожирателей, а Волдеморт все еще будет жив и на свободе.

Возможно, в этом и состоит их план. И Люциус, и сам Волдеморт знают, что Гарри бросит все, чтобы спасти друга.

И с ним пойдет Рон, тоже подвергая себя опасности.

И, в конечном итоге, они пострадают из-за меня.

Давай-давай. Делай вид, что ты не хочешь, чтобы они пришли и спасли тебя…

Я трясу головой, пытаясь отогнать эту мысль.

Я не позволю себе плакать. Я не буду. Пока я жива, еще есть надежда. Я не буду думать о своих друзьях или родителях, или о том, что может со мной вот-вот случиться.

Я собираюсь сосредоточиться на том, где я, и не буду думать ни о чем больше.

Я встаю и подхожу к двери камеры и, встав на цыпочки, смотрю в крошечное зарешеченное окно в ней.

Хорошо. Коридор. Ряд точно таких же дверей, что и у моей камеры.

Может быть, я не одинока.

— Эй? — зову я.

Тишина.

У двери нет ручки, но, тем не менее, я прилагаю все свои силы, пытаясь открыть дверь. Я толкаю и толкаю, пока со стоном разочарования не отхожу вглубь комнаты, убирая прилипшие пряди волос с потного лица.

Ладно. Что-нибудь еще?

Нет. Ничего кроме этих четырех стен и той “кровати” в углу.

Ублюдки. Заставлять спать людей на соломе как животных. Даже в Азкабане, я помню, Сириус рассказывал, дают надлежащую кровать.

Да, но они имеют обыкновение запирать людей с существами, которые высасывают из тебя всю радость.

Это разные вещи…, большинство заключенных Азкабана были Пожирателями смерти.

Получается, Сириус и Хагрид тоже Пожиратели?

Не важно, как Министерство относится к людям в Азкабане, это ничто по сравнению с тем, что эти преступники делают со своими жертвами.

Ты в этом уверена?

Я откидываю эту мысль на задворки сознания и усаживаюсь на мою новую “постель”. Откидываю одеяло и начинаю перерывать солому. Не знаю, что именно я ищу, возможно, прежний заключенный оставил здесь что-нибудь для следующего идиота, который попадет в эту камеру.

Но я упираюсь лишь в голый каменный пол.

Я сажусь прямо на пол, пытаясь не быть разочарованной.

А ты как думала? Что кто-то оставил тебе палочку, плащ-невидимку и подробный план здания?

И вновь к горлу подступают слезы, а мне остается лишь тупо смотреть на беспорядок, что я учинила. И получается я должна спать на…

Подождите… что это?

Там что-то написано в нижней части стены, за кучей соломы.

Я подползаю ближе. Надпись затерта и стара; словно была вырезана в течение долгого времени крошечным камнем или даже ногтем.

Для Ордена — Не дайте им победить

Я задыхаюсь от шока.

Не дайте им победить

Я не могу оторвать глаз от этого сообщения. Я черпаю силы из этих строчек. Они отпечатываются в моем мозгу.

Не дайте им победить

Я не буду. Я не могу. Я не стану помогать им выиграть эту войну. Мне все равно, что они со мной сделают; они ничего от меня не получат, ничего…