EDEN

В одно мгновение невидимые руки, держащие меня, становятся вполне реальными. Довольно широкими и сильными. Мужские руки.

Тяжелое тело незнакомца вжимает меня в стену, он размеренно дышит мне в шею.

Становится трудно дышать, меня охватывают ужас и паника. Судорожно всхлипываю.

Кто …?

Кажется, проходит вечность, когда он отвечает на мой невысказанный вопрос.

— Ну, вот мы и встретились, грязнокровка.

О, Боже!

Я узнаю этот голос. Тихий, изысканный, протяжный. Такой же, как и у его сына, но глубже, взрослее..

Он, должно быть, один из беглецов.

Инстинктивно пытаюсь вырваться, но его хватка настолько сильна, что я едва могу пошевелиться.

— Не будь дурой, — с усмешкой шепчет он. — Ты всего лишь школьница. Правда думаешь, что можешь справиться с Пожирателем Смерти?

Боже, как же выпутаться из этого? Черт!

Так, спокойно, Гермиона. Думай!

Не могу собраться, мысли путаются.

Моя палочка на столе.

Голова болит.

Мне так страшно, что я вот-вот расплачусь.

Но нет, я не стану перед ним реветь. Буду сильной.

Из-за веса его тела, придавливающего меня к стене, трудно дышать.

Мои родители спят в соседней комнате …

В ребра мне упирается кончик волшебной палочки.

— Правильно, мисс Грейнджер. Не сопротивляйтесь. Все закончится намного быстрее, если вы будете сотрудничать. Просто делайте то, что вам говорят, и у меня не будет поводов причинить вам вред.

Глубоко дышу, пытаясь подавить навернувшиеся слезы.

Я не знаю, что делать. Я совершенно не знаю, что делать!

— Что вам нужно? — шепчу я.

— Скоро узнаешь, грязнокровка, — издевается он.

Сжимаю губы.

Чего он от меня хочет? Он даже не знает меня.

Но ты знаешь Гарри, не так ли?

Мысли путаются. От страха я не в состоянии думать. Я с трудом могу двигаться; он настолько сильно прижимает меня к стене, что еще чуть-чуть, и мои кости треснут, а если я попытаюсь вырваться, он точно бросит в меня какое-нибудь заклинание.

Думай, Бога ради!

Моя палочка на столе… я вижу ее, она очень близко… если бы я только могла…

Но тут он, протянув руку, хватает хрупкое дерево.

— Я думаю, вам это больше не понадобится.

Он с силой сжимает пальцы, превращая палочку в груду щепок. От ужаса забываю, как дышать. Моя палочка, моя красивая палочка …

Все в порядке, это только палочка. Ты все еще можешь выбраться из этой ситуации, если будешь сохранять спокойствие.

Как?! Как, если у меня нет палочки?

— Пора, — продолжает он. — Если вы дадите мне свою руку, мисс Грэйнджер, мы сможем аппарировать.

В коридоре скрипит дверь — родители проснулись. Малфой ощутимо напрягается.

Стук в дверь.

О, нет…

— Гермиона?

Голос мамы, словно ножом по сердцу.

Мерзавец отстраняется и, развернув меня к себе, сжимает пальцы на моем горле; и впервые с тех пор, как он появился в моей комнату, я вижу его.

Вглядываюсь в бледное с острыми чертами лицо Люциуса Малфоя: прошел уже год с событий в Отделе Тайн, но, кажется, Азкабан не изменил этого человека. Как-то Гарри сказал, что это место меняет людей до неузнаваемости. Сириус был красивым здоровым мужчиной, пока не побывал там. С дугой стороны, к тому времени, как Люциус попал в Азкабан, дементоров там уже не было. Его щеки немного запали, и это единственное изменение, бросающееся в глаза. Взгляд его остается холодным и полным ненависти, в то время как губы кривятся в презрительной ухмылке, — выражение, часто мелькавшее на лице его сына, но Драко никогда не вызывал у меня такого неконтролируемого ужаса…

— Гермиона? — голос мамы дрожит. — Что происходит?

Дверная ручка дергается вниз, но сама дверь не открывается…

О, Боже, зачем я заперла дверь?

Радуйся, что ты это сделала. Сколько, по-твоему, она проживет, если войдет в комнату?

— Вашу руку, мисс Грэйнджер, — повторяет Люциус, протягивая мне свою. — Или я буду вынужден заставить вас смотреть на то, как ваша поганая мать корчится от боли…от невыносимой боли.

— Гермиона, в чем дело? Чей это голос?

У мамы начинается истерика. Дверная ручка бешено дергается вверх-вниз.

Я смотрю на Люциуса, задаваясь вопросом, почему он не принуждает меня к аппарации. Потом вспоминаю, что аппарация на дальние расстояния невозможна без согласия человека, с которым ты перемещаешься. Но я не могу дать ему свое согласие…

— Гермиона!

С минуты на минуту она разбудит папу и заставит его выломать дверь.

У меня нет выбора. Я могу спасти своих родителей сейчас, а сама выберусь позже.

Глубоко вдохнув, как перед погружением, протягиваю ему руку, давая безмолвное согласие Бог весть знает на что.