Эдем 7

— Вот и я про тоже, твой брат сущий монстр, лучший этириданос. А у тебя даже одного этиамария, который мог бы в теории хотя бы претендовать на…

— Поражаюсь тому, какое же ты трепло, — закончил своё предложение Ланс, отрубая мечом голову противнику на лестнице. — Только волю дай, так ты говорить будешь вообще не затыкаясь. Хотя ты же до сих пор друзей не нашёл. Близких у тебя тоже нет. Так что пользуешься возможностью на полную.

— Как грубо с твоей стороны такое говорить, — теперь с уже почти настоящей обидой в голосе произнёс Убийца. — А ведь я только хотел рассказать тебе про Орлойда.

И снова диалог оказался прерван боем. Дюжина громовых птиц влетели в главный зал прямо из питомника хозяина. Прекрасные и опасные монстры, естественные носители магии молний, от которых когда-то первые паресисы черпали мудрость и знания. Они бы существенно усложнили работу Убийцы, однако с помощью Лансемалиона Бальмуара дело становилось плёвым.

Дикий клич и десятки заклинаний, но все они устремляются к аристократу, который легко впитывает энергию и попутно даже перенаправляет стихию в стороны оставшихся противников не из числа пернатых. Как бы не хотели громовые птицы атаковать кого-то другого — все жёлтые дуги меняли траекторию движения и устремлялись к наконечнику нового копья. Тем временем Убийца с чувством, с толком, с расстановкой вырезал одного монстра за другим.

С грустным клёкотом умирали действительно красивые существа. Их вырастили на этом острове, обучили ненависти ко всему живому, сделали эффективным инструментом в руках хозяина, в котором они видели своего родителя и не знали более доброго смертного, ведь он их кормил, лечил и любил, наверное, даже по-настоящему. Только своей, непонятной большинству любовью, которой прикрываются и пьяные родители, готовые за пузырь продать ребёнка, но в то же время со слезами на глазах пытающиеся убедить окружающий мир в том, что они что-то знают о любви на примере немытых, больных, уставших и не нужных детей.

Последняя громовая птица получила копьём промеж глаз и тут же проход позади неё взорвался. Снова прояснился мутный перстень на руке и воздух заплясал в завихрениях, меняя траекторию отброшенных ударной волной тушек и всяких обломков. Тысячи теней вырвались в главный зал, поднимая павших и обрывая жизни ещё живых. Даже чернокнижник самоучка способен поднять какого-то зомби, однако местный некромант явно куда сильнее искушён в магии, ведь ему под силу брать под контроль не осколки, а сами души, что не успели уйти дальше. Более того и к физическому объекту они не привязаны, что делает их фактически неуязвимыми для простого смертного оружия.

— А вот про это мне информатор не рассказал, — раздражённо произнёс Убийца, цокнул языком и встал в упор к аристократу, пока свет и тьма менялись местами. — Давай, используй свои запонки и пойдём дальше.

— Ты хоть знаешь сколько они хара жрут? Не жмотись и доставай свои артефакты.

— Ладно-ладно, не кряхти, — вздохнул лучший ассасин, который всегда таскал с собой целый арсенал игрушек, на все случаи жизни. — Так-с, что тут у нас… ага, картишки подойдут. Эх, жалко-то как…

И в тот же миг из-за пазухи самого скрытного учителя Лансемалиона Бальмуара показалась на первый взгляд простая колода карт. Только вот сыграть ими не получится ни в одну игру, ведь там только одна масть и тридцать копий одной и той же карты с разным изображением Этия. Зачарованные в Ландосе, в главном соборе, при помощи лучших магов света, заключённые в отнюдь не простой бумаге письмена тут же показали всю свою мощь, начав прогонять тьму в лучезарных, периодических вспышках. Вместе с этим аристократ подключил и свои запонки, чтобы облегчить и направить процесс изгнания.

— М-да, теперь опять к герцогу ехать и просить об услуге, — как-то печально протянул Убийца, которого вполне можно уличить в патологическом накопительстве: собирать кучу вещей и не пользоваться ими, ожидая более подходящего случая.

— Серьёзно, карты? — удивился Ланс, когда последняя душа растворилась в тенях Кихариса под мучительные стенания некроманта, застрявшего меж двумя мирами из-за собственной глупости, на которую его толкнуло желание пережить зачистку.

— Каждый Этий был отобран из разных колод, которые я собирал по всему Эдему. Тебе не понять.

— Да уж…

И очередные двери были вынесены взрывом, после чего наконец-то показался тронный зал. Большие потолки, стройные колонны, сам трон и сидящая на нём цель, гобелены и какие-то знамёна. Обычный тронный зал, в нём ничего не выделялось, кроме вопящего командира стражи.

— Огонь! СТРЕЛЯЙТЕ, СОБАКИ!!! ЗАЩИТИТЬ ПРИНЦЕССУ!!!

Ланс лишь пожал плечами и за один рывок сократил дистанцию до последнего защитника дворца, превратив того в алое пятно на земле. А те гвардейцы, которым он отдавал приказ погибли ещё раньше, часть от предварительного заклинания молний, остатки добил Убийца. Так и пал финальный рубеж обороны, хотя уже после уничтожения душ исход стал понятен: это было последние вменяемое оружие, имеющиеся в распоряжении гвардии.