Эдем 6

Ада понимала, что с ней сейчас происходит и всячески пыталась найти или создать ниточку для спасения. Но перед глазами так и маячил образ собственной смерти, отрубленная рука, выколотый глаз, переломанные кости и реки крови. Последний удар пробивает грудь насквозь, ведь уже нет ни сил, ни возможности продолжать сражение против противника. Ни одна из её мечт так и не сбудется.

И это… это вызывало гнев. Сам факт безвыходности и невозможности найти решение напитывал сознание распаляющейся ненавистью ко всему: к себе, к этому идиотскому храму, к этим глупым дарам и чуть ли не всему мироустройству. Трепет перед невообразимым могуществом древних сил сменился надменным взглядом и усмешкой. Пророчества? Будущее динамично и всегда меняется, а куда свернёт дорога будет решать только сама Ада.

Так она себя убеждала, чтобы сохранить рассудок. Сознание стремилось не к истине и к правде, а лишь к сохранению. И выбирался для этого самый простой путь. Самовнушение и отправная точка отсчёта, подходящая для текущего мировоззрения, встала на место пустоты и скрепила разрушающийся внутри. Мир.

Тем временем яркие эмоции подобно пламени быстро начали заполнять собой пространство. Именно эмоции определили новый вид этого места: плавящиеся стены и возникающие прямо по среди разрастающегося вширь и ввысь зала вулканы. Компас упал и треснул, клинок исчез в огне, как и хрустальный шар взорвался подобно тем чёрным артефактом из Орта Миос, которые занимались ровно тем же. Пытались сломать смертного.

Само же Сердце Пустыни смеялось, позволяя Поцелованной Огнём заполнить своими эмоциями пространство.

Глава 13

Распалённые произошедшим эмоции ещё долго не утихали, а мир вокруг постепенно менялся. Сердце Пустыни обладало куда большей силой, чем можно представить, и вряд ли кому-то из смертных удастся повлиять на это место. Поэтому Ада и не заметила, как декорации храма вдруг сменились серой пустыней. После полученного ответа храм просто выгнал гостью, да так, что та этого и не поняла.

Всё ещё гневающаяся Огненная Бестия быстрым шагом пошла вперёд, а на лбу её продолжала пульсировать вена. Столько слов сказано о важности этого паломничества, в результате получаешь это. Лучше было остаться в Анхабари и потратить время… да на что угодно. Что же, негативный опыт тоже опыт.

О предложенных дарах девушка уже тоже не переживала. Она полностью себя убедила в том, что и так ничего хорошего бы не получила. Во-первых, никто не отменяет идущих в комплекте потенциальных проклятий. Во-вторых, иллюзии с хрустальным шаром на это также намекают: будущее может быть любым, но почему-то же нужно показать собственную смерть и только её, будто бы только так всё закончится и может. Подлянка на лицо, наверняка и меч с компасом были с сюрпризом. В-третьих, не факт, что кто-то что-то бы подарил, ведь Сердце Пустыни спросило лишь о желаниях, а всё остальное уже получается гостья выдумала сама: ей просто могли ничего не дать, ведь никто ничего и не обещал.

Вскоре Ада добралась до крутого склона, где, к удивлению, встретила и Нуму, грустно сидящего на камне и наблюдающего за теперь уже одним солнцем. Сколько он здесь сидел? Что пережил в Сердце Пустыни? Этого девушка так и не узнает, но от лицезрения своего напарника гнев тут же забился куда-то внутрь.

Бесчестный южанин с оголённым торсом молча сидел и теперь с почти полностью пустым взглядом без особого интереса наблюдал за происходящим вокруг. Ещё издали было нечто странное в силуэте бывшего офицера. Подходя всё ближе, Огненная Бестия сначала заметила отсутствие левой руки, изуродованную кровавыми полосами спину, затем и отрубленную по колено ногу, а как только она присела рядом, то обнаружила и ставшие тусклыми глаза слепого человека.

Ада не знала, что нужно говорить в такие моменты. Она злилась на эту чёртову пустыню, которая причиняет лишь бессмысленные страдания. Неужели ради этого нужно было совершать паломничество? Чтобы разочароваться или возможно даже умереть? Правильно говорил Лансемалион Бальмуар… дурость всё это и ничего более.

А ведь и путь ещё незакончен. Сердце Пустыни стало лишь серединой, теперь нужно преодолеть серую пустошь. Лавовые озёра и реки, дождь из пепла и острые скалы. Тварей здесь тоже хватает.

— Я вижу гордый стяг своего отряда… — вдруг заговорил Нуму, голос которого стал необычайно тихим и слабым. — Вижу полчища врагов и нерушимый строй своих воинов. Но сложнее всего смотреть на лик моего сына…

Последняя рука сжалась в кулак, а всё тело южанина напряглось. По щекам катились слёзы от ощущения бесконечной боли и чувства собственной вины. На секунду Аде показалось, что она понимает своего напарника и теперь, кажется, всё встаёт на свои места. Он потерял сына, который наверняка также служил в армии, но Нуму продолжил говорить: