Эдельвейс

- Знаю... - едко ответил он. – Я пришел тебе сказать – береги свое сердце. А то я не хочу умирать. – Усмешка, дерзкий наглый взгляд, и он ушел.

«Не хочу умирать...» эхом отдавалось в голове. Он принял это, как угрозу своей жизни. Он не любит меня. Я ему не нужна. То, что осталось от сердца, сильно сжалось. Слезы пробились сквозь гордость. Упала на кровать, закуталась в простынь, желая укрыться от болезненных мыслей. Ничего не вышло. Душевной боли уже негде было помещаться, и она перевалилась на тело. Тело ныло так, словно по нему проехалась сотня танков. Мечтала провалиться в сон, лучше в кошмар. Но ни тот, ни другой не приходили.

Всю ночь пролежала в кровати и смотрела в одну точку. Такими темпами палата в психушке для душевно больных уже обеспечена. Причем отдельная и самая лучшая. Слова Дэниэля попахивали ревностью. Он ни на шутку разозлился, когда я согласилась вступить в брак. Ревность! Ее у него много. А если любви меньше, то ревностная кислота легко разъест остатки любви. Уже разъела. Следующая остановка – ненависть. Класс! Нельзя это так оставить, или сделать его еще виноватым. Нужно действовать. Нужно все ему сказать.

Утреннюю тренировку пропустить нельзя. Защитники ждут. Заставив тело выглядеть нормальным и натянув веселое выражение лица, вышла из дома. Тренировка уже шла во всю. Я не хотела, чтоб они что- то заподозрили, и поэтому шутила, подкалывала их, как всегда. А когда Анжелика съязвила Эдуарду, то, условно говоря, я не могла подобрать челюсть с земли. Скоро и она будет язвой, как я. Сестры, что и говорить!

После обеда, переодевшись в чистую одежду, отправилась на поиски монстра. Как ни странно, нашла его почти сразу. Он сидел в зале на диване и пил кровь. Ни телевизор, ни аудиосистема не были включены. Я потихоньку подошла и села в кресло напротив него. Расстегнутая голубая рубашка, белые брюки, отстраненный взгляд голубых глаз, растрепанные мокрые волосы – прекрасен! Он медленно лениво перевел взгляд на меня и стал пристально всматриваться. Глоток - оценивающий взгляд. Я молчала, слова застряли в горле. Предатель- рассудок отмалчивался.

- О чем думаешь? – еле слышно пошевелила губами. Мой вопрос вывел его из какого- то состояния безмятежности. Он вздрогнул.

- О главе Ордена. – Презрительная улыбка обезобразила прекрасное любимое лицо.

Затянулось молчание. Видимо, у меня он ничего спрашивать не хотел. Один блуждающий по телу взгляд бросал в дрожь. Что придумать, не знала. Как высказать все ?! Будто поняв мой удрученный взгляд, Дэниэль поинтересовался:

- А ты о чем думаешь? – мне хватило секунды, чтобы собрать мысли в кучу.

- О том, какой ты эгоистичный, грубый, злой, дерзкий, – с каждым произнесенным словом, мимика лица менялась не в лучшую сторону, - холодный, неприступный, ласковый, нежный, страстный, теплый, приятный, – я на секунду запнулась, лихорадочно собирая остатки разума. – О том, что ты мне не нравишься и никогда не нравился. О том, что я без тебя могу умереть. О том, что ты моя жизнь и моя смерть. О том, что я тебя сильно люблю. – после последнего слова глаза засияли, а лицо также осталось холодным.

Он резко вскочил, будто весь смысл дошел только сейчас. Раздавив бокал, исчез.

Отчаянье затопило разум. Злость...Теперь злость... Он не принял моих чувств...Он сбежал...

Подушечки лап коснулись сочной влажной травы. Я пришла выбросить гнев через тренировку. Приняв другой облик, взяла меч и стала рубить все вокруг. Благо, никто не видел, а то подумали бы, что окончательно сошла с ума. Злость постепенно уходила, а отчаянье заняло оставшуюся часть души. Аника, тебе разбили сердце! Поздравляю!

Ослепнув от потока слез, свалилась на землю. Обняла руками колени и стала раскачиваться. Теперь я могла уловить тончайшие ароматы роз. Все они пахли по- разному, по- особому. Аромат красных роз был приторным, белых – тонким, желтых – кислым. Сквозь эту палитру отчетливо слышался аромат цитруса.

Я повернула голову и увидела Дэниэля. Он стоял почти вплотную. Присел, и стал нежно рассматривать мое заплаканное лицо. Монстр осторожно смахнул одинокую слезинку.

- Ты все- таки пришел! – хотелось, чтоб это прозвучало резче, но получился жалобный, молящий тон.

Его глаза топили, прикосновение ладони уводило в сладкий транс...

- Аника... - нежный шепот сорвался с губ. – Я тебя ... - и вдруг он сорвался с места и исчез. Ко мне шел Елисей.

- Ты плакала? – обеспокоился он, поднимая с земли.

- Да.

- Почему? – объятия согревали после стужи.

- Не знаю, в какой лучше фонтан тебя окунуть! – Елисей засмеялся.

- Глупышка! Один приказ – и считай, я уже там! – он отстранился, и взгляд стал серьезным. - Он не стоит твоих слез.

- А кто стоит? – вопрос остался без ответа.

После того, как меня проводили в дом, я решила найти Дэниэля и договорить. Поставить все точки над «и», чтоб больше никого не мучить. Его комната находилась на втором этаже в самом конце. Я нерешительно, потихоньку пошла на зов сердца. Сердце стучало двести раз в минуту, волнение будоражило сознание.