Эдатрон. Лесной край. Том 1

— Напился, кровопивец? Спотыкач им подавай, а ты его ставил, гад? — а затем набросился на толпу, — Чего столпились?! Делать нечего?! А кто будет трофей снимать? Я что ли? Так я — потерпевший, а вы здоровые бугаи, только и умеете бахвалиться. Думаете, посшибали головы и все? Быстро за работу.

Крестьяне, добродушно отмахиваясь от разошедшегося старосты, принялись собирать трофеи и складывать их у крыльца. Вынесли и из избы оставленное там оружие и доспехи убитых дружинников. Ольт в последнем избиении не участвовал, так как лука у него не было, поэтому на добычу не претендовал. Да и не нужно ему было это добро. Он отозвал в сторону Трини с Лейной и напомнил им, что их дело еще не завершено и хорошо бы с утра выехать. Торопиться и скрываться уже нужды не было, поэтому к делу можно было подойти более основательно.

У Трини была телега. В нее решили запрячь лошадь Жаго, а уже на телегу все барахло, благо у обоих женщин его было не так уж много и должно было уместиться. Принялись за погрузку. Но тут Единый принес неугомонного старосту, который принес Истрил вырезанные из тел мертвых вояк ее стрелы с железными наконечниками, настоящее ценность по местным меркам. От доклада о трофеях и их доле Ольт отмахнулся, щедрой рукой подарив крестьянам. Уж чего-чего, но такого добра у него в лагере было навалом. Но староста не унимался, заинтересовался, а куда это умыкают двух жительниц деревни. Увидев и узнав Жаго, обрадовался, обнял, а потом слово за слово вытянул из простодушного крестьянина всю подноготную. Жаго и не скрывал ничего и рассказал про тайное поселение в тайге и про то, что получит деньги на обзаведение и еще про многое. А староста, тот еще жук, призадумался. Короче утром, вслед за Жако и двумя женщинами с детьми, из деревни выезжал целый обоз. Никто не захотел оставаться в месте, куда возможно нагрянет мстительный барон с карательным отрядом и тогда веревка с петлей, перекинутая через ближайший сук, будет самым малым из того, что их ожидает.

На месте бывшей деревни остались только разоренные и пустые домишки и возле землянки старосты лежала вереница голых трупов стражников. Крестьяне, узнав от того же Жаго, что их ждет неустроенный лагерь с всего лишь с несколькими землянками, подчистили все, что можно, чтобы легче было устраиваться на новом месте. Даже курятники разобрали. Ну а что? Люди-то пока тепло, где хочешь переживут, а вот курочкам защита нужна от разной лесной живности. На одной из телег визжали поросята, а уж собаки веселым лаем сопровождали каждый тяжело груженный воз и каждую меланхоличную корову. Не на охоту же. Собаки были умные, таежные и знали, когда следует молчать, а когда можно и порезвиться. Жаго ехал немного ошеломленный, не понимая, как это так получилось, что поехал за женой, а обратно вел целый караван. Девять мужиков-лесовиков, три вдовушки без кормильцев и целая куча жен и детей, от грудничков до подростков, которым совсем немного оставалось до совершеннолетия. Целый табор и, хотя лесовики знали, что лес любит тишину, но так ведь не на охоте и не каждый день переселяешься неизвестно куда, так что шума хватало. И никуда не денешься, людей беспокоила неизвестность и туманное будущее. Только Ольт ехал посмеиваясь, довольный жизнью и собой. Все получилось гораздо лучше, чем он ожидал.

Всю дорогу он переговаривались с Жаго о крестьянской жизни. Ольта интересовало все, ведь он не знал ничего. Для него каждая крупица знаний о местной жизни, все было в тему. Так они и ехали, обсуждая огород, сорта зерновых, породы кур и свиней и оценивая стати настоящей таежной лайки. Истрил им не мешала. Она быстро сдружилась с бабами и ехала где-то в их окружении. Ее можно было понять, и так сколько времени провела в чисто мужском обществе, а с мужиками-то не очень языки почешешь. Из-за обоза дорога растянулась на два дня больше, чем до этого, но для Ольта оказалась очень познавательной, и он был этому по-настоящему рад.

Но все хорошее когда-нибудь кончается, заканчивалась и на третий день они подъезжали к лагерю. — Ты это, Жаго, как приедем, сразу устрой собрание. Объясни народу политику партии и правительства.

— Чего?

— Эх ты, темнота. Говорю, что Карно тут главный и если кто будет недоволен, то он их как Крильта, или как тех медведиц… Короче в живых останутся, но я им не завидую. Так-то он мужик не плохой, кормить только вовремя и не злить — большего и не надо. Понятно? А то он быстро загнет недовольным ноги в обратную сторону. Объясни людям.

— Агась.

— Вот тебе и «агась». Вон Карно встречает, не оплошай. Это на прииске вы его видели только, когда он вам хлеб приносил. А тут постоянно видеться придется. А он в жизни не совсем то, что иногда видится на расстоянии. Главное не злите его, особенно не упоминайте про медведиц, не любит он этого. Все, что скажет — выполнять быстро и без пререканий… О, Карно! Мир тебе! А вот и мы. Как ты тут один? Не скучал?

Карно выглядел чуток ошалевшим, но марку держал.