Эдатрон. Лесной край. Том 1

Ольт, притворявшийся спящим, невольно усмехнулся. Вот странное дело, какую власть имеет его названная мать над этим почти двухметровым громилой. Домостроем тут и не пахло, но все равно даже самый плюгавенький мужичок считается здесь ответственным лицом и хозяином. Даже налоги считали по головам мужчин, которые автоматически считались владельцами хозяйств. Семьи, в которой не было совершеннолетних мужчин, а совершеннолетие здесь считалось с пятнадцати зим, считалась и не семьей вовсе, а так, недоразумением, которое тяжким грузом висело на шее деревни. И хорошо еще если в семье был мальчик, которого надеялись вырастить до такого возраста. Почему зим? Так самое тяжелое время года, его еще надо пережить. Не каждому дано, особенно в неполноценной семье. Пережил голод и холод зимы? Значит возможно и дальше будешь жить, можно год прибавить. Так что, хотя мужчины здесь и в цене, но жизнь внесла свои небольшие коррективы. После войны, на которой погибло очень много хороших крепких хозяев, вся тяжесть выживания крестьянских семей легла на хрупкие, но выносливые плечи женщин. Многие не выдерживали и умирали от голода и холода, особенно в первые послевоенные годы. Но кто-то выжил и, мало того, что они подняли с колен свои семьи, они вырастили своих маленьких мальчиков, которые стали новыми главами семей. Главенствующая роль мужчин оставалась, но и женщины уже не были теми бессловесными и послушными рабами, как ранее. Ярчайший пример этому — Истрил, для которой вообще не было авторитетов. Ну кроме ее драгоценного сыночка. И Карно принимал ее власть, как нечто само собой разумеющееся. Изменились времена, изменились и нравы. Ну и нельзя сбрасывать со счетов и то положение, которое Истрил занимала в судьбе Карно. Он был не дурак и хорошо помнил, кому обязан своей жизнью и жизнью своей дочери, да и не только жизнью, как понял Ольт из подслушанных разговоров об их прошлом. Впрочем, Ольту было наплевать на их непростое прошлое, в котором тесно переплелись судьбы самих Истрил с Карно, их мужей и жен, детей и судьба самой страны. Он жил настоящим, а в настоящем Карно вполне подходил на ту роль, которую Ольт на него примерял.

Карно, не подозревая, что он уже обмерян, взвешен и пристроен к делу, подошел к «спящему» мальчишке и тронул его за плечо. Ну да, пора вставать, дел еще невпроворот. Ольт сладко потянулся, будто просыпаясь и сел на куче веток, служащей ему этой ночью постелью. Протер глаза. Истрил улыбнулась, не прерывая своего занятия. Она убиралась в холостяцкой избушке. В углу, обложенный крупными камнями, уже горел костер. На нем что-то кипело в котелке, прихваченном из лагеря разбойников. Понятно, завтрак скоро. Карно уже вышел. Ну и Ольту пора.

На дворе, которым была лесная опушка, вовсю расцветал день. Солнце стояло довольно высоко и Ольт сокрушенно покачал головой — проспал, как есть проспал. Но ничего, ему простительно, вчерашний непростой путь по буреломам и поздний сон служили ему оправданием. День начинался с бега, а то с этим золотом совсем забросил тренировки. Не дело. Пробежал километра три по пересеченной местности. Дорогу особенно не выбирал, не все ли равно куда бежать, куда не глянь — всюду одинаковый лес. Ноги привычно перепрыгивали через препятствия, неровности почвы и узловатые корневища, то и дело пересекающие путь. Хватило полчаса на легкий бег туда и обратно, даже не запыхался. Год назад запыхался бы еще на первых пяти ста метрах. Все-таки регулярные тренировки — это сила. Остановился возле избушки и принялся за малый комплекс. В конце немного помахал двумя палками, имитирующими мечи. Ручья рядом не было, поэтому просто обтерся куском холстины. Как раз успел к завтраку. Или к обеду, это как посмотреть. Скорее всего к тому и другому вместе, глядя на то, какую яму успел раскопать Карно. Золото было готово к погрузке, а это опять целый день трястись в седле. Быстро позавтракали-пообедали и принялись за работу.

Золото было раскидано по кожаным мешочкам. В основном имелся золотой песок с малой толикой самородков. Изделий человеческих рук из драгоценного металла и монет было мало, но зато здесь находились только избранные вещи, а не всякий ширпотреб. И монеты были сплошь старые эдатронские «короны», не потертые, а будто только из-под пресса. Видно Крильт здесь прятал самое лучшее из того, что у него было.

Ольт до того уже привык к виду золота, что его вид не вызывал у него никаких чувств. В конце концов — это просто деньги, а они ему пока не очень нужны. Что он денег не видел? Последние году перед смертью сильно избаловали его. Ему даже не надо было самому их держать их в руках и честно говоря он и не знал, как они выглядят. Бумажки и бумажки, разноцветные. Достаточно было дать команду и все, что нужно тут же доставлялось ему специальной службой. Он даже не знал, сколько стоит буханка хлеба. Позабылись уже те времена, когда он считал каждую копейку, рассчитывая бюджет на месяц, чтобы в конце не голодать. К хорошему человек быстро привыкает. Так и золото, деньги и деньги. Что тут особенного? Только тяжелое.