Эдатрон. Лесной край. Том 1

Ольту давно уже надоело лежать неподвижно. Но вроде высокие переговоры подходят к концу, пора бы и ему голос подать, а то эти утверждения во взаимной дружбе и сотрудничестве, насколько он помнил по прошлой жизни, могут растянуться надолго. Для начала он повернулся набок. Взрослые тут же замолчали и уставились в его сторону. Он, еще с закрытыми глазами, поерзал на постели, будто просыпаясь, и затем резко принял положение сидя. Непонимающим, бессмысленным взором уставился на собеседников и какие-то секунды смотрел, будто узнавая.

— Доброе утро, мама.

— Какое утро, сынок? Еще вечер. Ужинать будешь?

— А как же. Я столько подвигов совершил и заслужил чашку похлебки. Вот только умоюсь со сна.

— Иди уж, герой. — Истрил ласковым взором проводила тонкую мальчишескую фигурку до двери.

Глава 8

Удивительно, но утром он чувствовал себя легко, как будто вчера и не было тяжелого изматывающего дня. Солнце уже играло на верхушках деревьев, хотя роса еще клонила траву к земле, блестя разноцветными переливами бусинок и щедро одаривая утренней свежестью. Ранние пташки уже вовсю радовались наступающему дню. День обещал быть ясным и погожим.

Прихватив оружие, Ольт побежал к речке. Вода с утра была холодной, но радостно визжа и задыхаясь от перехваченного дыхания, искупался весь, смывая с себя всю грязь, принятую вчера на кожу и в душу. Впрочем, больших душевных терзаний по происшедшему накануне он не чувствовал. Куда больше его волновали пропущенные тренировки. Недавние события прямо кричали о том, что каждая упущенная возможность улучшить свои навыки сейчас, это потеря шанса на выживание в будущем. И надо бы больше уделять внимания работе с оружием. Развитие тела — это конечно хорошо, но, как показал вчерашний день, заниматься кулачным боем со взрослыми мужиками ему еще долго будет противопоказано. Нет, он не собирался одно подменять другим, просто придется больше работать. С другой стороны, а чем ему еще заниматься? Хозяйства и скотины нет, огорода нет, как факта, охота — много ли времени при местном обилии дичи нужно, чтобы прокормить двух человек? Ну пусть — троих, теперь еще и дядька по имени Карно нарисовался. В любом случае вопрос — риторический. Так что сама жизнь подталкивала его к тому, чтобы тренироваться и тренироваться, тем более, что это соответствовало и его внутренним убеждениям.

Упражнения, в основном на гибкость, немножко силовых, больше нельзя, он еще маленький, кости неокрепшие ну и основное, и самое долгое по времени — владение оружием. Автоматов и пистолетов здесь нет, так что мечи — это наше все. И копье. И метание ножей. И… Что-то он разогнался. Нунчаки оставит на завтра. По окончанию занятий еще раз ополоснулся и в лагерь вернулся веселый и посвежевший. Сложил оружие, кроме ножа, у костра.

Весь наличный состав, то есть Истрил с Карно, уже проснулся и был занят делом. Она кипятила воду с золой в котле, партиями подбрасывая туда трофейную одежду, не те времена и условия для брезгливости и транжирства, когда любая тряпка имеет ценность. Длинной тонкой жердью помешивала дурно воняющее варево, работая этакой средневековой стиральной машиной. Проваренную и постиранную одежду той же жердью перекидывала в находящееся здесь же корыто с холодной водой, полоскала и тут же развешивая ее по кустам.

Карно, усевшись у атаманской землянки, обложился трофейным оружием, сортируя его и раскладывая по только ему одному известным признакам.

— О как! Нам хлеба не надо, работы давай! С утра прямо за дело! — Ольт подошел к Истрил и поцеловал ее в щеку. — Давай помогу.

— Да не стоит, ничего здесь трудного нет. Ты лучше посмотри за Карно, что там с ранами.

— Карно, Карно…сранным-и, — тихонько напевая, чтобы не услышали, он подошел к самовыбранному оружейнику. — И как себя сегодня чувствует больной, ночью на стены не лез? Спалось как? Мальчики кровавые в глазах не мелькали?

Мужчина с подозрением сверкнул на него единственным глазом, но ничего не ответил, только отрицательно мотнул головой.

— Ну вот и хорошо. Значит с нервами у нас все в порядке. А что у нас с дырками? О! С дырками тоже неплохо…

— М-м-м…

— Что м-м-м? Больно? А вот не надо по кустам за маленькими мальчиками бегать. Маленького мальчика каждый обидеть может. За бабами надо бегать… Ну или за медведицами. Они тут тоже ничего. Медведицы, не бабы. А баб здесь нет.

Карно, по лицу которого бежал пот от сдерживаемой боли, только скривился при словах о мальчике, слушая всю ту галиматью, которую нес Ольт и только сильнее сжимал зубами деревяшку, которую этот наглый мальчишка опять сунул ему в рот, а сам между делом развязал повязки и деловито ковырялся в ранах.

— А то тут до меня одна пристала, я ей петь начал, но ей не понравилось. Да, не понравилось. Убежала, даже спасибо не сказала. — Ольт на мгновение скорчил такую обиженную рожицу, что Карно против воли хмыкнул. — Я на нее тоже обиделся. Так старался, ноту тянул, а она задом развернулась. Одно слово — бабы. — Ольт гнал всякую чепуху, лишь бы хоть немного отвлечь раненного от боли. И это ему удавалось.

— Кто? — прохрипел Карно.