Еда и патроны. Прежде, чем умереть

Но вместо румяного солдатика с бидоном горячей похлёбки в дверном проёме нарисовался сержант Ерофеев с кислой рожей и, прокашлявшись в кулак, сообщил:

— Вас в штаб вызывают.

— Зачем? — осведомился Станислав.

— Сказали — есть разговор, насчёт оплаты.

— Ого! — поднялся я с подушек и оправился. — Никогда в вещие сны не верил, и тут на тебе. Веди, сержант. Время славить героев.

В кабинете Грицука за длинным Т-образным столом сидели Репин и какой-то чумазый хрен, выглядящий так, будто полз на брюхе от самого Арзамаса.

— Присаживайтесь, — кивнул капитан на противоположную сторону стола.

Мы со Стасом, не сговариваясь, поправили автоматы и молча опустились на стулья, сверля глазами чумазого хрена.

— Это лейтенант Садовский, — представил того Репин. — Он введёт вас в курс дела.

— Погоди, капитан, погоди, — пробило меня на нервный смешок. — В курс какого такого дела? У нас с тобой дело только одно — пересчёт трёхсот шестидесяти золотых, что Легион нам задолжал. О другом базара не было. А этот хрен с горы совсем не внушает оптимизма своей драной харей. Поэтому я решительно против выслушивания его историй, покуда на столе нет моих денег. Лучше заткнись, — посоветовал я Станиславу, сидящему с выражением рожи «Ну я же говорил».

— Вы закончили? — проскрипел Репин.

— Да, закончил, и намерен вернуться к месту расквартирования, чтобы дождаться там честной платы за свои услуги, оказанные в полном объёме и надлежащем качестве, — встал я из-за стола.

— Сядьте.

— Чего ради? Я и сам могу сочинить с десяток увлекательных сказочек о том, как мои денежки утонули, провалились под землю или растворились в воздухе. Только вот беда — сказочки в качестве оплаты никто не принимает.

— Сядьте! — хлопнул вдруг Репин ладонью по столу.

— Хорошо, — исполнил я настоятельную просьбу. — Что теперь?

— Теперь он будет говорить, а вы будете слушать. Начинайте уже, лейтенант.

— Нас атаковали километрах в двадцати западнее Арзамаса.

— Всё, можешь не продолжать, — перебил я рассказчика. — Нихуя не заинтриговал. Давай сразу пропустим весь этот трёп, и капитан нам скажет: «Ребятушки, ваше бабло у бригад. Желаю удачи».

— Это не бригады, — помотал башкой Садовский. — Не думаю, что они.

И вот теперь, признаться, стало любопытно.

— Продолжай.

— Мы шли колонной из семи машин: три БТРа, три БМП и «Урал». Первой подорвалась головная БМП. А секунды спустя начался сущий ад. По нам стали бить со всех сторон, казалось, даже сверху. Два БТРа сожгли сразу, оттуда никто и выскочить не успел. Остальные рассыпались, заняли круговую оборону. Только всё впустую. Мы даже не понимали где враг. Я решил, что нас обстреляли с РПГ, но ни вспышек, ни звуков выстрела, ни дымных трасс... Вообще ничего. Только взрывы, из ниоткуда. Одним меня отшвырнуло в сторону от колонны, в канаву. Контузило, наверное. Очнулся только к вечеру. Машины ещё горели, трупы повсюду. Оружие, боеприпасы, рации, горючка — всё пропало. Даже электрику вырвали подчистую. Ну и золото, конечно, тоже...

— Сочувствуем вашему горю, — облокотился о стол Станислав, разглядывая рисунок древесных волокон. — Только при чём тут мы? Это было ваше золото, не наше.

— Это всё золото, что было в распоряжении Легиона, — взял слово Репин. — Чуть меньше двухсот кило. В том числе и ваша доля.

— Ну... — попытался я прикинуть масштабы. — Вы крупно попали. В таких форс-мажорных обстоятельствах считаю своим долгом пойти вам на встречу. Мы готовы взять обещанное стволами и патронами. Да, и не забудьте присовокупить грузовик, чтобы вывезти наше имущество.

— Исключено, — отрезал Репин.

— То есть как это «исключено»? Капитан, так дела не делаются.

— Мы обещали платить золотом, и мы заплатим золотом. Но сначала это золото нужно вернуть.

— Знаешь, как такое называется?

— Разыщите нападавших, передайте координаты.

— Кидалово — вот как.

— И если информация подтвердится...

— О! В ход пошли «если»!

— ...мы удвоим ваш гонорар!

Я поборол желание продолжить диалог на повышающихся тонах и переглянулся со Стасом.

— Утройте, — заявил тот, недрогнувшим голосом.

— Давайте будем реалистами, — приподнял руки капитан.

— Я более чем реалистичен, — поджал губу Станислав. — Посчитаем. Одна монета весит десять граммов. У вас пропало около двухсот кило. Это порядка двадцати тысяч монет. Триста шестьдесят — за бомбу. Остаётся семьсот двадцать — меньше четырёх процентов от суммы, при том, что обычная ставка в таких делах — пятнадцать. Мои условия не просто реалистичны, они невероятно щедры. И щедрее уже не станут. Тем временем обстановка по эту сторону Оки накаляется, очень скоро вам понадобятся наёмники в больших и очень больших количествах. Коврову есть, чем оплатить их услуги. А вам? Давайте будем реалистами.

Репин как-то нервно ощерился и погрозил Станиславу пальцем, покачиваясь на стуле:

— Вы... Это шантаж.