<EAEDE8E3E020E4E5F22E696E6464>

талант, забрал его обратно.

знаешь, каким замечательным было то время, когда родители уделяют тебе

Встав у стола, Том направил свой взгляд на пустой лист. Неожиданно

все внимание, когда ты поистине счастлив и не знаешь всей мерзости и не-

в комнату вошел один из слуг Адама.

справедливости большого мира. Когда ты ложишься спать, не думая о за-

– Сэр, желаете что-нибудь?

втрашнем дне. Когда счастливая улыбка на твоем лице – это лучшая награда

– Да... Принеси мне выпить, – сказал Том, опуская свои глаза все ниже.

для твоих родителей. Том испытывал смешанные чувства, ему было приятно

– Вода? Кофе? Чай?

вспомнить детство, но осознание того, что ничего уже не вернуть, вгоняло

– Коньяк или водка. И покурить, – печальным голосом сказал Том.

его в тоску. В памяти всплывали моменты, когда он хотел поскорее вырасти,

Он снова чувствовал то же, что и дома. Одиночество и душевная боль

теперь он понимал всю глупость такого желания. Вспоминал своих друзей,

стали для Тома спутниками по жизни. Слуга, постояв немного в недоуме-

многих из которых он уже не увидит. Вспоминал много веселых и не очень

нии, ушел, оставив Тома наедине с пустым листом.

моментов, моментов, когда эмоции настоящие, а улыбки неподдельные.

Из соседней комнаты до него доносился громкий смех девушек, кото-

Воспоминания о первых проблемах, о муках первой любви теперь казались

рых Адам уже, видимо, успел напоить. Такая обстановка еще больше раз-

Тому настолько смешными и ерундовыми, что он невольно улыбался.

дражала и выводила Тома из себя.

Солнце потихоньку садилось, намекая Тому, что пора бы уже идти до-

Больше всего Тома угнетали книги вокруг него. Теперь они уже не все-

мой. Но он не хотел туда, где единственными собеседниками была госпожа

ляли в него такой радости и восторга, теперь все их величие обрушилось на

«Одиночество» и четыре стены в придачу.

него. Они были словно доказательством его неспособности писать. Словно

Он не был умирающим, но именно сейчас ему в голову лезли воспоми-

говорили, какой же он бездарный. Теперь уже не он, а они смотрели на него,

нания о прожитой жизни. Том вспоминал школу, как еще один из светлых

34

47

Закончив говорить, Адам пафосно указал на Тома, как бы подзывая его

смотрели свысока. Они превратились в молчаливых критиков, которые рва-

к микрофону. Неохотно подойдя к микрофону, Том буквально застыл. Все

ли его душу на части, теперь их величие уничижало Тома.

в зале утихли и ждали чего-то, как они думали, грандиозного. Но Том не

Том попытался отвлечь себя, схватив материал по биографии Адама,

знал, что говорить. Его мысли глушились головной болью и воспоминания-

который ютился в углу стола. Аккуратно пролистывая страницу за страни-

ми о его сне. Он все еще пытался правильно понять этот сон, это видение.

цей, Том все больше убеждался в самовлюбленности и бездарно растрачи-

Осмыслить. Он думал о том, как изменить свою жизнь в нужном направ-

вающейся жизни Адама. Как он и думал, ничего стоящего в материалах не

лении, чтобы не стать таким же ничтожным, как Адам, чтобы не упасть

было. Собранную информацию можно было назвать пособием для начи-

еще глубже в пропасть, в которую он и так упал, с трудом удерживаясь за

нающих алкоголиков, или же описанием всех алкогольных напитков в мире

спасительную корягу.

и их последствия. В это время в комнату вошел слуга, поставил на стол

Мыслями Том был не здесь. Он был в своих мечтах о хорошей жизни.

Тома графин с виски и аккуратно лежащую на подносе сигару.

О другой жизни. О жизни, в которой он был бы счастливым. Он обдумывал

– Желаете еще что-то, сэр?

каждое слово из своего сна, продолжая мучиться вопросом: кем же был

– Нет, спасибо. Этого вполне хватит… – сказал Том, продолжая читать

старик? Кто он? Все эти мысли крепко засели у него в голове и не покидали

весь материал, который ему принесли.

его ни на секунду.

Том знал, что из этого бреда сделать шедевр было невозможно. Но на-

– Эй, Том, Томми, проснись, – шепотом промолвил Адам.

писать средненькую книжонку он бы смог. Недолго думая, Том принялся

– Может, ты уже скажешь, что-нибудь?

писать. Он писал быстро, не задумываясь. Все, о чем он мог думать, это

Том просто смотрел на Адама, продолжая думать о своем.

о своей новой книге, а точнее говоря, о попытках её создать. Спустя час,

– Да начни ты говорить! – не выдержав, крикнул Адам.

Том написал более 10 страниц. Эти 10 страниц не имели души, они не име-

– А, да.

ли литературной ценности. Это были лишь зря потраченные листы бумаги.

Том повернулся к полному залу и начал говорить. Он говорил и гово-

Просмотрев их еще раз, Том схватил графин с коньяком и начал пить из

рил, думая совершенно о другом. Слова вылетали на автомате, но фанатам

него, словно там была родниковая вода. Печальный и разбитый, он надел

Адама это нравилось. Хотя им, скорее всего, было, по большей части, все

свой пиджак и направился к выходу.

равно. Все они пришли сюда просто, чтобы поглазеть на своего кумира, не

– Томи, куда ты? – спросил пьяный в стельку Адам. Можно было поду-