Э(П)РОН-4

Ха! А вот теперь на нормальную женщину стала похожа. Что тут скажешь? Любящая мать…

— На «Великане», — начал было я, но тётка меня тут же перебила:

— Где он сейчас?!

— У меня на борту. Кумо, подключи картинку с камеры.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Вот, всё с ним в порядке, — буркнул я, для верности бросив взгляд на изображение Димкиной анабиозной капсулы. — Спит себе, и в ус не дует.

— Это точно?

— Кумо, подключи канал телеметрии, пусть Вероника Романовна убедится.

— Есть, сэр.

— Ну? Ещё вопросы, тётушка?

— С… спасибо, — всхлипнула Железная Ника.

— Да не за что, — вздохнул я. — Короче, прыгай в свою любимую яхту и давай к нам. Кумо, отправь координаты.

— Процесс активирован… процесс завершён.

— Приняла?

— Да… вот это вас занесло!

— Когда доберёшься?

— Часов через двадцать, не раньше.

— Ладно, будем ждать. И ещё одно, тёть Ник…

— Да, Алекс?

— Постарайся обойтись без эскадрильи сопровождения. И Силину-старшему пока ничего не говори. Сможешь по-тихому свалить?

— Без проблем, племяш, — пришла в себя тётка. — Я не на станции Силиных. И отчитываться ни перед кем не привыкла. А к чему такие сложности?

— Да у нас тут возникли некие, э-э-э, обстоятельства, не предполагающие разглашения.

— Во что ещё ты ввязался, несносный мальчишка?! — оторопела Вероника Романовна.

— Это лично тебя не касается, тётушка. Просто оказались не в том месте не в то время.

— Это у тебя получается лучше всего, Алекс.

— Да не я, а Димкины похитители.

— Выяснил, кто это?

— Частично. И они все уже получили своё.

— А где?..

— Как и предполагалось, на угнанной барже «Великан», — озвучил я «официальную» версию. — А вот дальше уже начались нюансы. Пришлось… вступить в конфронтацию. Подробности при встрече.

— Знаешь, племянничек, я теперь беспокоюсь ещё больше…

— Всё уже позади, тёть Ник. Просто давай быстрее, ты нужна Димке. Не хочу его в анабиозе держать сверх необходимого.

— Ладно, поспешу.

— До встречи.

Глава 7-2

Димка Силин спал. Спал безмятежно, и лёгкая улыбка играла на его губах. Бессознательная, просто реакция обретшего покой тела, ничего более. Я знаю, о чём говорю, потому что совсем недавно находился в аналогичных условиях, и анабиозное забытьё прошло мимо меня — моргнул, и снова жестокая реальность. А вот для братца всё сложилось немного иначе: как только пульт капсулы перестал перемигиваться разноцветными индикаторами, консервирующий раствор стёк по микроскопическим дренажным отверстиям в картридж, а крышка откинулась в сторону, Димка открыл глаза и резко сел, в результате чего едва не сполз в нижнюю часть «кокона». Правда, успел схватиться за борта и подтянуться. А потом взгляд его затравленно заметался по помещению, очень быстро остановившись на моей родной тётке — Веронике Романовне Завьяловой. Та стояла рядом со мной и неосознанно сжимала мой локоть, что твои тиски, но я стоически терпел. Волнуется, понятное дело.

— Мама? — Глаза Димки распахнулись ещё шире, на сей раз от искреннего удивления. — Всё-таки ты не соврал…

— А ты сомневался? — подмигнул я братцу. — Всё, хорош дрыхнуть, выбирайся.

— Сейчас…

А, ну да… его же конечности почти не слушаются, затёк весь. Удивительно, как он сесть умудрился. И ещё более удивительно, как с руками совладал… хотя и этому есть объяснение — я же его практически в прыжке вырубил, и для него отчаянный рывок мимо меня на момент пробуждения ещё не кончился. Мышечная память, она такая.

Зато тётка эмоции сдерживать перестала, благо стесняться некого — кэп проявил несвойственную ему деликатность и в анабиозный отсек не попёрся.

— Дима!

Ф-фух, хоть локоть отпустила! Ладно, братец, теперь твоя очередь терпеть обнимашки и материнские лобызания. Главное, чтобы не перестаралась тётка. Если честно, я её такой никогда не видел. Железная Ника, ага, как же! Самая обычная дамочка, разве что гонора через край. Но ей можно, она Завьялова, сиречь сильная и независимая женщина. И не только в ироничном смысле, что характерно.

— Где болит? Покажи!

— Мам! Нормально всё! Ну что ты! Я же уже взрослый!

— Переломов нет… исхудал… синяки под глазами… тебя били?

— Мам, потом расскажу! Ну не при посторонних же!

— А, это! — ожгла меня быстрым взглядом тётка. — Он не посторонний. Он твой двоюродный брат, Александр Завьялов.

— Не вводи ребёнка в заблуждение, тёть Ник. Я Алекс. Алекс Заварзин.

— Как скажешь, Алекс, — не стал спорить Димка.

И под шумок выпростался из материнских объятий, продемонстрировав тем самым, что подвижность конечностей к нему вернулась. А потом незаметно для родительницы мне подмигнул, мол, будь спок — понял и принял.