Ё

— Политик? — недоверчиво привизгнув, переспросил старикан. — Не убивал? Окстись! Да на политиках больше кровушки, чем на всех героях вместе взятых. И вот ка-ак это всё разом до него, до политика то есть, дойдёт…

— До политика?! — Теперь уже привизгнул Арсений. — Господь с тобой, дедушка! Ты что такое говоришь?

— Нет, тут-то, понятно, не дойдёт, — нимало не смутясь, пояснил тот. — А там… — покосился он на каменные громады. — Там — мигом.

И все невольно отодвинулись от исполинской надолбы.

— Ты пойми, — проникновенно молвил дедок, с участием глядя на собеседника, — пока ты вместе со всеми, какой с тебя спрос? А как разомкнёт — тут-то тебе даже и спрятаться не за кого… ни за Родину, ни за партию…

— Ну а, допустим, совсем молодой политик? — продолжал осторожно и неспроста выпытывать Арсений. — Юный, так сказать, неоперившийся…

— Да может, оно ещё и хуже, что неоперившийся, — поразмыслив, сказал бомжеватый мудрец. — Молодой — он в идею крепче старого верит. Есть что с чем размыкать…

Замолчал товарищ Арсений, задумался. Видя такое дело, в беседу решил вступить товарищ Артём.

— А скажи-ка, дед… — завёл он и был в свою очередь внимательно осмотрен желтоватыми охальными глазёнками.

— Тоже учёный? — с подковыркой полюбопытствовал дедок.

— Нет, — чуть замявшись, отозвался тот. — Я — так… лаборант… — И опять поправил сбрую под пиджаком.

— И о чём же ты, лаборант, спросить хотел?

— Да насчёт Стоунхенджа. Который в Англии… Там тоже так же?

— А, ты вон о чём… Нет, то размыкало, которое в Англии, оно давно уж не работает.

— Почему? Энергия кончилась?

— Как она тебе кончится? Капище-то на земное ядро закорочено.

— А почему ж тогда?

— Ключевую перемычку со столбов сняли — с тех пор и не работает.

Совиноглазый обернулся и внимательно осмотрел сумрачные каменные громады.

— А где она здесь, эта перемычка?

— Так тебе всё и скажи! — ухмыльнулся старикан.

Теперь уже задумался Артём.

— Пвавивьно ви я… — запинаясь, начал поэт и тоже замолчал.

— Правильно, правильно… — ласково успокоил его дедок. — Всё ты, голубь, понял правильно. Только соваться тебе туда не след.

Бледный одутловатый юноша в столыпинском галстуке зачарованно смотрел в просвет меж камнями. О чём он думал? Возможно, о том, что вот куда бы загнать всех этих классиков баклужинской литературы с их надменно искривлёнными лицами. Что они смыслят в новой космической поэзии, скованные традициями педанты? И, наверное, сладостно было представить, как сработает древнее размыкало — и прозреют слепцы, и поймут с ужасом, что всю жизнь следовали мёртвым бесмысленным канонам, поклонялись мумиям…

— Вафы идовы — девево… — прошептал он так тихо, что не был понят никем. Поэтому последнюю фразу его есть резон перевести.

«Ваши идолы — дерево», — так прозвучала бы она в традиционном произношении.

— Спасибо тебе, дед! — внезапно выпав из раздумий, произнёс сухопарый Арсений. — А вот где бы обо всём об этом ещё и прочесть?

— Прочесть? — Оторопел старикан, замигал. — Да понаписано-то много всего… Тебе как? Поволшебнее? Понаучнее?

— Понаучнее, — сказал Арсений.

— Если понаучнее, то был такой Савелий Сирота…

— Почему был?

— Потому что весь вышел, — насупившись, отвечал старикан. Не любил, должно быть, когда перебивают. — А называется книжка «Промывка ауры в корень».

— Как? — не поверил Арсений.

Старикан сухо повторил.

— А кто он, этот Сирота?

— Ауролог.

— Это которые, что ли, урологию отрицают?

Возможно, вопрос был задан вполне серьёзно, по незнанию, однако прозвучал как неуклюжая попытка пошутить. Старикан обиделся окончательно, повернулся — и, даже не попрощавшись, двинулся прочь, в сторону Колдобышей. Трое озадаченно глядели ему вослед.

— Выясни потом, кто такой, — негромко велел Арсений.

Артём кивнул.

— «Промывка ауры в корень», — недоверчиво повторил Арсений и, хмыкнув, покачал головой.

Ветхая шубейка из Чебурашки помаячила-помаячила и скрылась за ребристым плечом мегалита.

— Это всё ладно, — хмуро сказал Артём. — А как ты сюда Портнягина собираешься заманивать?

— Понятия не имею, — честно признался Арсений. — Для начала неплохо бы со старичонкой разобраться. Может, он тут голову нам морочил…

— Зачем?

— А так. По деревенской привычке. Хлебом не корми — дай городскому лапшу на уши повесить. Тем более учёному…

— Ну так проверить-то не поздно, — заметил Артём и оглянулся. — Э!.. — ошеломленно вскричал он. — А этот куда делся?

Глашатая Космической Гармонии в окрестности не наблюдалось. Сообразил, видать, нехристь, что одной попыткой загнать его на заклятую землю Секондхенджа товарищи по партии не ограничатся, и счёл за благо незаметно удалиться, покуда цел. Уходил, надо полагать, ступая только по сухому, поскольку следов на влажной почве высмотреть также не удалось.

— Ладно, Бог с ним! — буркнул Арсений. — Ты, кстати, тачку-то замкнул? Не угонит?

— Не угонит, — сказал Артём. — А всё-таки. Как заманивать будем? Если Портнягин и вправду настоящий колдун…

— Колдун, колдун, — заверил Арсений.