Дзяпики

– Павел Алексеевич, – остановил его начальник СКБ. – Не волнуйся, добрая душа. Водички выпей. – Разов сам налил в стакан воды из графина, вышел из-за стола и подал стакан Маханову. – Успокойся, Павел Алексеевич! Ну какой ты дзяпик? Ерунда все это. Я тебя сто лет знаю, милый.

– Как только транстайм будет готов к путешествию в прошлое, – сказал Вяльцев, – дзяпика придется вернуть в девственные руки, так сказать, праотцов.

– Туда? – опасливо спросил Маханов.

– Туда, – подтвердил Вяльцев.

– Нет. И слухом не слыхивал ни про каких таких дзяпиков, – начал вдруг от всего отрекаться Маханов. – Я речи говорил. Ночей не спал. Вы все хоть по очереди спали, ожидая этот проклятый тарантас, а я вообще не спал. Мне некогда было. Старая закалка спасает. Если хотите, я вам сейчас проясню вопрос о влиянии нашей макетной мастерской на изгибы темпорального поля.

В кабинете все заволновались. А особенно журналисты. Ну и клубок! Одного оставили в прошлом. Здесь – дзяпик. Дзяпик, не дзяпик, не поймешь.

– Будьте наготове, – сказал Вяльцев.

– Нет! Не желаю! Не дзяпик я!

– Установите личность! – кричал кто-то.

– Оставьте дзяпика в покое!

– Дзяпики тоже люди!

Тучный председатель месткома, исполняющий обязанности председателя, постучал бумерангом по выеденной тыкве.

– Тише! – крикнул он.

– Ти-ши-на! Ти-ши-на! – скандировала часть странного техсовета.

– Дзяпики! – крикнул начальник СКБ. – О господи! Голову можно потерять от такого шума! Товарищи! Товарищи! Пусть Виктор Григорьевич продолжает. Мы не имеем права задерживать здесь долго руководителя эксперимента. Да и у всех других работа есть. Продолжайте, Виктор Григорьевич.

– Тут уж и продолжать-то нечего. Я должен был нажать кнопку обратного старта, как только глайдер Акимова окажется в ангаре. А Чекин с Силуэтовым в этот миг должны были вышвырнуть дзяпика вон из транстайма. И все было бы нормально. Но я не учел одного, что дзяпик каждый раз после выбрасывания возникал все ближе и ближе к пульту. И он добился своего. Одним ботинком он сбил блокировку, другим нажал кнопку возвращения на пульте. А глайдер Акимова был уже в метре от ангара. Дальнейшее вы знаете. Я предлагаю окружить дзяпика Маханова заботой и, если нужно, уважением, пока мы устраняем неисправность. А потом…

– Не брал и ничего не знаю, – мгновенно ответил Маханов. – К дзяпикам не принадлежу. Николай Васильевич свидетель.

– Оставьте пожилого заслуженного работника в покое, – твердо сказал Разов. – Прошу всех разойтись и заняться своим делом. А вы, Павел Алексеевич, задержитесь на минутку. Все, товарищи, все. Время не ждет!

Люди нехотя стали расходиться.

– Конденсаторы нормальные будут? – спросил у Разова Вяльцев.

– Уж не собираешься ли ты хранить кокосовые орехи в сберегательной кассе? – вопросом ответил Николай Васильевич.

– Нечего еще хранить. А это имеет значение?

– Имеет, если ты в состоянии умножить два на два.

– Совпадение! – сказал Виктор.

– Не торопись, дружок.

– Как это понимать?

– Работать надо, Виктор Григорьевич. Мозгами шевелить.

– Мозгами… да, да… мозгами. Извините.

Вяльцев выходил из кабинета последним и краем уха услышал, как Разов сказал Маханову:

– Ты что, Павел Алексеевич! Сдурел! Подождать не мог?!

Дверь захлопнулась.

«Что же так поспешно спрятал в сейф Разов? – подумал Вяльцев. – Что-то очень знакомое».

В коридоре он нагнал медленно шагавшего председателя месткома и внезапно спросил:

– А где это вы достали бумеранг, да еще выеденную тыкву?

– Что? – переспросил тот. – А-а… Антикварная вещица.

– Не из могильника ли у деревни Тахтамышево?

– Что вы? Осквернять могилы не имеет смысла.

Иннокентий Викентьевич ласково взял Виктора под руку:

– Дорогой Виктор Григорьевич. Вы же сделали величайшее открытие в истории человечества! Все эти чудеса – шелуха, налет. Пройдет все и забудется. А цивилизация дзяпиков будет согревать сердца поколений ученых. Они должны быть милыми, эти дзяпики. Они такие доисторические. Настраивайте свой транстайм, тогда и я с вами. Уж очень хочется взглянуть на такую прелесть. И девушки теперь уже без всякого сомнения защитят кандидатские диссертации. Еще бы не защитить, когда такое открытие! Поизучают немного и защитят. Хи-хи-хи. Виктор Григорьевич, у нас ведь тоже есть план по валу и номенклатуре.

– А по реализации готовой продукции?

– Кому же мы ее будем реализовывать? Шутник вы! Хи-хи-хи! Ну и шутник. Мне бы с вами нужно поговорить поподробнее, Виктор Григорьевич.

– Позже, Иннокентий Викентьевич, позже. Сейчас некогда. А вы идите в зал, там скоро будут прокручивать отснятую нами кинопленку. Много ценного для истории увидите.

– Бегу, Виктор Григорьевич, бегу. – И доктор исторических наук бодро застучал тростью по деревянному полу.

Вяльцев спустился в гараж к транстайму, запрыгнул в тамбур и прошел в отсек образования волновода времени. Грустное лицо Вельского ему многое сказало.

– Плохо, Юрий Петрович?

– Плохо, Виктор Григорьевич.

– Придется ломать голову.

– Жаль Акимова.

– Неужели так безнадежно?

Вельский промолчал, а потом спросил сам:

– Скажите, Виктор Григорьевич, куда вы столько израсходовали энергии?