Джонни-Мнемоник

- А кто же я еще, Ральфи? Отличный кусок мяса, битком набитый имплантированными чипами памяти, в которых ты хранишь свое грязное белье, пока нанимаешь киллеров для меня. И этому куску мяса, Ральфи, кажется, что ты должен кое-что объяснить.

- Все из-за этой новой партии товара, Джонни. - Он глубоко вздохнул. - Как брокер...

- Скупщик краденого, - поправил я.

- Как брокер, я обычно очень тщательно подбираю свои каналы.

- Ты покупаешь только у тех, кто крадет лучшее. Понял.

Он снова вздохнул.

- Я стараюсь, - сказал он устало, - не покупать у дураков. Но на этот раз, боюсь, сделал это. - Третий вздох был сигналом для Льюиса. Он нажал кнопку нейропрерывателя, который они закрепили под столом с моей стороны.

Я собрал все силы, пытаясь согнуть указательный палец правой руки, но казалось, что он принадлежит кому-то другому. Я мог чувствовать металл оружия, мягкую поролоновую ленту, обмотанную вокруг неудобной рукоятки, но руки были далекими и неподвижными, как из воска, холодного воска. Я надеялся, что Льюис был настоящим куском мяса, достаточно тупым, чтобы потянуться за сумкой и задеть мой лежащий неподвижно на курке палец, но я ошибся.

- Мы очень беспокоились о тебе, Джонни. Очень беспокоились. Видишь ли, то, что хранится в тебе, - собственность Якудз. Дурак стащил у них это, Джонни. Мертвый дурак.

Льюис усмехнулся.

Во всем этом был смысл, очень неприятный смысл, словно мешки с мокрым песком, падающие на голову. Убийство - не стиль Ральфи. Даже Льюис был не в стиле Ральфи. Но он дал себе влипнуть где-то между Сыновьями Неоновой Хризантемы и тем, что им принадлежало (или, скорее, чем-то таким, что принадлежало кому-то еще). Ральфи, конечно же, мог использовать ключевую фразу, чтобы ввести меня в режим идиота-всезнайки, и я выплесну их драгоценную программу, не запомнив при этом ни одного ключа. Для скупщика краденного, как Ральфи, этого было бы вполне достаточно. Но не для Якудз. Якудзы знают о Спрутах и не хотят беспокоиться из-за того, что один из них может вытащить едва заметные следы их программы из моей башки. Я мало знаю о Спрутах, но до меня доходили слухи, и я сделал одним из принципов никогда не повторять их моим клиентам. Нет, это точно не понравилось бы Якудзам: слишком похоже на вещественное доказательство. Они бы не добились всего того, чем владеют сейчас, оставляя за собой вещественные доказательства повсюду. И в живых.

Льюис ухмылялся. Я полагаю, сейчас он думал о точке, расположенной неглубоко под моим лбом, и о том, как добраться туда, не особенно церемонясь.

- Эй, - произнес низкий женский голос откуда-то у меня из-за плеча, ковбои, вы определенно проводите время не очень-то весело.

- Убирайся, сука, - сказал Льюис, его загорелое лицо было неподвижно. Ральфи выглядел непроницаемо.

- Развейтесь. Хотите купить немного дешевого сырья? - Она отодвинула кресло и села прежде, чем ее успели остановить. Она была в пределах моего неподвижного поля зрения - худая девица в зеркальных очках, темные волосы зачесаны в непослушную гриву. Она была одета в черную кожаную куртку, распахнутую так, что видна футболка, расчерченная черными и красными полосами. - Восемь тыщ за грам веса.

Льюис раздраженно фыркнул и попытался ударом выбить ее из кресла. Каким-то образом он промахнулся, ее ладонь метнулась вверх и, казалось, на мгновение коснулась его запястья. Яркая кровь брызнула на стол. Он схватился за руку и зажал запястье так, что побелели костяшки пальцев. Между пальцами сочилась кровь.

Но, кажется, в руке у нее ничего не было?

Льюису понадобится операция по сшивке сухожилия. Он с предосторожностями поднялся, забыв о кресле. Оно перевернулось. Парень шагнул из моего поля зрения, не произнося ни слова.

- Ему не мешало бы обратиться к врачу, - сказала она. - Ужасный порез.

- Ты даже не подозреваешь, - сказал Ральфи неожиданно усталым голосом, - в какое дерьмо ты только что вляпалась.

- Что, серьезно? Детектив. Меня так возбуждают разные детективные истории. Например, почему твой друг здесь ведет себя так тихо. Будто замороженный. Или для чего нужна вот эта штуковина, - она держала миниатюрный пульт, который непонятно как вытащила у Льюиса. Ральфи выглядел больным.

- Может быть, ты хочешь получить четверть миллиона, отдать это мне и сходить прогуляться? - Жирная ладонь поднялась, нервно провела по побледневшему худому лицу.

- Чего я хочу, - сказала она, щелкнув пальцами, и пульт стал крутиться, поблескивая, - это работу. Контракт. Твой парень повредил себе запястье. Но четверть сойдет для аванса.

Ральфи резко выпустил воздух из легких и начал хохотать, демонстрируя зубы, которые не поддерживались на уровне стандартов Кристиана Уайта. Тут она отключила прерыватель.

- Два миллиона, - сказал я.

- Мой человек, - сказала она и засмеялась. - Что в сумке?

- Дробовик.

- Грубо. - Это мог быть и комплимент.

Ральфи промолчал.

- Зовут Миллионс. Молли Миллионс. Хочешь убраться отсюда, босс? Люди начинают оборачиваться. - Она поднялась. Она носила кожаные джинсы цвета высохшей крови.