Джонни и "Зов предков" (СИ)

И лучшего способа, чтобы по-своему поразмыслить, чем стоять в дозоре, Джонни с детства не представлял. Вот странное дело – в дозоре он забывал обо всём, прежде всего о времени, полностью очищал сознание, в мозгу царила мёртвая тишина, и что-то при этом всё равно думалось – ведь самые ясные и простые решения появлялись именно после дозорной вахты. Но в этот раз Джон не сразу смог правильно настроиться – из головы не желали уходить навязчивые мысли. И он решил просто дать им выговориться, авось, уйдут, когда самим надоест.

Заводилой у банды непрошенных мыслишек был совсем уже пакостный вопрос: «Какого ж хрена тебе не жилось в родном городе, Джонни?» Он вдруг отчётливо осознал истинность простой поговорки «где родился, там и пригодился». Плох ли, хорош был его мир, главное – тот мир был родным. Он его чувствовал кожей, понимал без слов – в нём всё было разумно и логично, и там всё предрешено! Джонни был уверен, что вот сейчас шакалы убивают друзей его детства и, если не убили ещё вчера, обязательно убьют завтра. Джон мог бы остаться с ними, со своей судьбой – погибнуть по неумолимым законам большого мира. Но он, как торнадо, ворвался в жизнь «нормальных» людей. Первый хороший человек, так помогавший Джону, бармен Сэмми, застрелен Люси, его любимой. А Люси из-за него послала службу и Родину в жопу. Он спас Чена, в результате полторы тысячи крыс-огородников и их рабов не переживут этих суток. Он создал отряд, обломал рога клану Та-ну – теперь их враги все кланы. Его отряд чистит город, защищает людей – из-за этого на людей идёт войной собственная национальная гвардия.

И даже это решаемо. Джон был уверен, что отряд с дружественными стаями зароет гвардейцев в руинах. Он даже составил в воображении набросок плана. Захватывать и чистить огороды враг, скорей всего, прикатит налегке – у них весь расчёт на «советников». Пяток грузовиков и пару-тройку бэтров – вполне достаточно. Справиться с ними хватит сил даже у его пятёрки, а по-хорошему, из засады, неожиданно, работы на пару отделений бешеных жандармов. Дальше нужно было бы лишь дать неприятелю радиосигнал о готовности, благо, радист с рацией в их руках, и организовать «размещение» прибывающих частей. Он лично с шакалами и крысиные стаи в руинах, дождавшись выхода последних гвардейцев, устроили бы проходящим в развалинах колоннам показательное избиение. А отряд тем временем реализовал бы план лейтенанта Ха-риса – мятеж в лагерях со всеми аттракционами… и артиллерия, как вишенка на торте.

-Сказочная была бы картинка! – сокрушался Джонни. - «Местоимения гвардии в развалинах».

И самый смак – продажный генерал-оболтус был бы вынужден просить помощи… у их округа, то есть у него, Джонни, лейтенанта Ха-риса, вожака Джои…

И от этого придётся отказаться! Как ни горько признавать – это неправильно. Погибнут гвардейцы. Вроде бы, хрен с ними, но они в большинстве своём не наёмники – их призвали на сборы, как сказал эта дохлая мразь. Погибнут крысы, тоже, в принципе, нестрашно – они все рано или поздно гибнут. Но это естественно для них, для него же – предательство, ведь тогда он парней обманет, подставит, использует, пошлёт на смерть, как тот генерал-подонок! Главное – Джон сделает это напрасно – контракт не будет выполнен, если они разгромят гвардию. И дело не в деньгах и контракте – всю гвардию им не разгромить, от них не отстанут, пока они живут, где хотят, делают, что и как вздумается. И что Джонни остаётся? Только не придумывать себе оправданий, искать и найти верное решение – он уверенно чувствовал, что оно есть, совсем близко. Уже стемнело, на небесах вышли звёзды на неспешную прогулку, метеоры весело расчертили небосвод хулиганскими струями пунктиров. Джонни смотрел вверх, будто ждал решения от неба. Наконец-то, ему удалось обрести душевное спокойствие, сознание уютно опустело, время послушно остановилось, и прекратило своё существование…

Отстояв дозорную вахту, Джонни пришёл в комнату, поближе к койке, и с полуулыбкой спокойного счастья опустился на колени – у него было, что сказать Чену.

***

Джонни немного насобачился в призрачных делах и по возвращению в тело уже мог самостоятельно залезть на кровать, а не валяться без сознания на полу, как вначале. Но он всё ещё не был достаточно опытен для длительных самостоятельных призрачных прогулок. С учителем или с господином Че-на он мог общаться долго. Вообще, оказалось, что вся жизнь – это общение, только на разных уровнях сознания и духа. И чем ниже уровень собеседника, тем больше требуется энергии. В первый раз, в метро, у Джона едва получалось шептать одно слово в течение двух-трёх секунд. И после того путешествия он на сутки выпал в коматозное состояние. А спарринг с учителем может длиться до пяти минут, совместное медитативное созерцание до часу!