Джони, о-е! Или назад в СССР-3!

На концертах я «обкатывал» на публике и втихаря записывал песни для нового альбома группы «Рэйнбоу». Теперь я брал на свой пульт все инструменты всех наших музыкантов и кое что пропускал через синтезатор. Получалась как раз та стена звука' про которую говорил Фил, который, кстати, на время отстал от меня и занялся Джорджем Харисоном и Джоном Ленноном.

Майкл Чепмен и Ники Чинн не раз подкатывали ко мне с намёками о «перемене мест слагаемых», но я говорил, что пока меня всё устраивает. На сцену не рвусь, а диски и так расходятся вполне себе неплохо без синглов. Хотя, нет, соврал. Три сингла я им отдал. Мы с Филом сразу этот момент обговорили. Если он рядом, деньги получает, нет, значит — нет.

Майкл и Ник уговорили меня выпустить два сингла по две песни из тех, что я исполнял вместе с группой Сьюзи Кватро: «A Light In The Black», «Run With The Wolf», «Long Live Rock „n“ Roll», «Gates of Babylon». И на этих синглах, представьте, Сьюзи Кватро значилась «простым» бас гитаристом.

— Тебе не западло? — спросил я её, когда увидел образцы «яблока» диска и конверта.

Сьюзи как-то так задумчиво посмотрела на меня, что у меня все внутренности вместе с сердцем вдруг оборвались куда-то к центру земли.

— Да… Не знаю, не зна-а-а-ю… Кто кому тут больше помогает. Вроде, как я тебе, но, не факт, не фа-акт. Как бы не пришлось нам к тебе в группу переходить. Уже сейчас без тебя так-то тускло. И играешь ты лучше Ленни и чище, что ли. И поёшь ты так, что у меня в… Ну, ты понял, где, щекочет. Особенно, когда ты вытягиваешь «Child in Time»[7] Deep Purple.

Наши с Сьюзи отношения дальше «поцелуйных» не зашли, и слава Богу. Хотя целовались мы страстно, Сьюзи сказала, что группа ей дороже, «чем наши сопливые отношения». Девушка она была с «мужским» характером и вертела своим Леном, как пропеллером. Вот и мной хотела вертеть так же, но на «пионерском» расстоянии. Я таких отношений не хотел. Да, я вообще, как оказалось, никаких с ней отношений не хотел, кроме деловых. Юношеская влюблённость прошла почти сразу.

Не мог я себе позволить отношения с девушкой с плаката, который висел у меня на стене над моим диваном. На той стене у меня в будущем… Или в настоящем? Ведь он же и сейчас висит на стене! Я его срисовал с конверта пластинки альбома «QUATRO», где Тони Лен стоит в профиль и смотрит на неё, а двое других ребят стоят чуть в стороне. Может быть я именно сейчас рисую этот самодельный плакат, а я тут, в Англии с Сьюзи. Сумасшествие, блин! Неплохой, кстати, плакат получился тогда. Да-а-а… Или теперь? Ха!

Услышав её очередное «признание», которыми она стреляла в меня изредка, я улыбнулся.

— Ты лучшая среди музыкантов играющих рок, Сьюзи. Ты даже дашь фору некоторым мужикам. Но хард-рок умирает, как и рок-н-рол в своё время. Всему своё время, Сью. Музыка становится всё слаще и слаще и в конце концов… Рок группы распадаются. Вон и Deep Purple фактически распался.

— Как распался⁈ — удивилась Сью.

— А так… Ричи Блэкмор ушёл в «Эльф» там, тоже, как раз, гитариста нет. Ему хочется играть тяжёлый рок, а «Deep Purple» не хочет, представляешь?

— Вот, дела! Хорошо, что мы, пока, держимся.

Я тяжело вздохнул.

— Хорошо, конечно, но на чём? Я, всё-таки за то, чтобы ты играла хард-рок. У тебя есть своя аудитория, а метания туда-сюда, ни к чему хорошему не приведут. Ни Майкл, ни Ник ничего не смыслят ни в американской музыке, ни в европейской, чтобы они тебе не говорили.

Мы сидели в моём гостиничном номере в Белфасте — столице Северной Ирландии, куда приехали с концертами. Завтра наше второе выступление в «Королевском университете Белфаста». Вчерашнее прошло очень неплохо. Я оплачивал себе номер сам, поэтому выбирал приличный. Сьюзи жила, естественно, с Ленном, Бас-гитарист и барабанщик тоже вдвоём. Они предлагали мне стать третьим, но что-то меня терзали смутные сомнения, ха-ха…

— Я тебе, Сьюзи, один умный вещь скажу, только ты не обижайся, — Произнёс я по-английски с «грузинским» акцентом.

— Ты, Джони, говоришь, как шотландец, — хохотнула Сьюзи Кватро.

Я нахмурился.

— Ну, говори-говори! — замахала она рукой и захлопала ресницами словно кукла.

— Так вот. Играй ты свой хард-рок и ни кого не слушай. Станешь меняться, от тебя уйдут те, кому ты нравилась, а другие не придут. Плюнь ты на Майкла и Ника. Или заставь их делать то, что надо и хочется тебе.

— Они пишут мне песни.

— Я тебе напишу столько песен, сколько тебе будет нужно. Со мной ты будешь петь, или без меня, или я без тебя. Для меня не важно. Для меня важно, что ты единственная и неповторимая рок-певица играющая на здоровущей бас-гитаре такими маленькими ручками.

Сьюзи смотрела на меня не мигая. Она была совершенно серьёзна. Она выпятила нижнюю губу и нахмурилась.

— Ты не врёшь? — спросила она. — Ты не говоришь мне это, чтобы затянуть меня в постель?

— Ты прямая, как гриф твоей гитары, — сказал я, хмыкнув и скривив в улыбке губы. — Ты для меня «богиня», а богинь смертным трахать нельзя. Вот когда я сам стану богом… Если я стану «богом» рок-н-рольного Олимпа, тогда посмотрим.

— Значит, не врёшь?