Читаем Джон Р. Р. Толкин. Письма полностью

«Хоббит»: настоящим возвращаю корректуру. Править много не потребовалось, зато понадобилось серьезно поразмыслить. То, что я получил, в известной степени застало меня врасплох. Слишком много времени прошло с тех пор, как я прислал предполагаемые изменения к главе V и гипотетически предложил слегка изменить первоначального «Хоббита»[232]. В ту пору я все еще пытался приладить к месту продолжение, — а изменения мою задачу существенно облегчили бы, не говоря уже о том, что удалось бы сократить это непомерно длинное произведение почти на целую главу. Однако ж вы не отозвались ни словом, и я так понял, что возможность изменений первоначальной редакции даже не рассматривается. Теперь продолжение основано на раннем варианте; и если исправленный текст в самом деле будет опубликован, потребуется существенная переработка продолжения.

Должен отметить, я бы предпочел, чтобы мне хотя бы намекнули, что (при каких бы то ни было обстоятельствах) такие изменения возможны, — до того, как все это обрушилось на меня в виде корректуры. Однако ж теперь я решился принять изменения и последствия. Эта вещь для меня уже достаточно стара, чтобы взглянуть на нее беспристрастно, и кажется мне, что исправленный вариант сам по себе лучше, и по мотивировкам, и по сюжету, — и, разумеется, с ним продолжение (если оно когда-нибудь выйдет), покажется куда более естественным.

Я вовсе не собирался публиковать исправленный вариант; но получилось вроде бы очень даже неплохо.

<p><strong>129 Из письма к сэру Стэнли Анвину 10 сентября 1950</strong></p>

«Аллен энд Анвин» попросило Толкина прислать «точную формулировку» примечания к новому изданию «Хоббита», которое объясняло бы внесенные в текст изменения.

Ну вот, пожалуйста: поправки сделаны и, надо думать, их уже не отменить. Те, с кем я советовался, считают, что переделка сама по себе — улучшение (безотносительно к вопросу с продолжением). Это уже что-то. Но когда я попытался прикинуть «точную формулировку» для примечания к переработанному английскому изданию, проблема, вопреки ожиданию, оказалась не из простых.

У меня на руках оказались два опубликованных варианта ключевого эпизода. Либо первый надо вообще списать со счетов, как просто-напросто недоразумение, увидевшее свет по чистой случайности; либо вся эта история должна принять во внимание существование двух версий и использовать этот факт. Первое я бесхитростно имел в виду поначалу, хотя это и не вполне удобно (поскольку «Хоббит» достаточно широко известен в прежнем варианте), если мы хотим поддержать художественную иллюзию историчности с опорой на некие письменные источники. Второе можно проделать вполне убедительно (думаю я), но в примечании этого вкратце не объяснишь.

В первом случае, или во власти сомнений, единственное, что можно сделать, сдается мне, — это просто промолчать. Я пребываю в сомнении, так что на данный момент предлагаю просто-напросто не говорить ничего; хотя мне это не по душе. Ведь, насколько я понимаю, вопрос о том, чтобы включить примечание в американское переиздание, даже не стоит. И вы, конечно же, предупредите меня заранее, когда потребуется английское.

А тем временем высылаю вам образец того, что мне бы хотелось вставить в измененное издание, — если я решу признать обе версии нахождения Кольца частью подлинной легенды. Этот текст — не для печати, но, если вы вернете его, сопроводив какими угодно комментариями, я был бы весьма признателен.

<p><strong>130 Из письма к сэру Стэнли Анвину 14 сентября 1950</strong></p>

Хорошенько поразмыслив, Толкин решил, что объяснительное примечание в новом издании со всей определенностью понадобится.

Я решил признать существование двух версий главы пятой в том, что касается продолжения — хотя на данный момент у меня нет времени переписывать его в нужных местах. Потому вкладываю кратчайший вариант вводного примечания; это текст для печати, если вы сочтете возможным использовать его в переиздании[233].

<p><strong>131 К Мильтону Уолдману</strong></p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии