Джип из тыквы

– Я же говорю – сверху! То есть – вниз, к морю!

– Точно к морю?

– Абсолютно точно! А что?

– А то, что это все меняет! – объявляю я. – Вообще все!

По-хорошему следовало бы сказать Ольге Викторовне хотя бы спасибо-до свидания, но мне сейчас не до вежливости.

Я падаю на диван, выдавливая из него немелодичный скрип. Некоторое время остановившимся взглядом смотрю в пространство, а затем дирижирую хором своих мыслей простыми жестами: левая рука по горизонтали направо, правая – налево, с крутым загибом вниз… Так я рисую схему.

Да. Да!

Из нестройного хора соображений выбивается одна оглушительная мысль.

Раз за разом повышая голос, я озвучиваю ее трижды, как колдовское заклинание или спортивную кричалку:

– Это была другая машина.

– Это была другая машина!

– Это была другая машина!!

Потом хватаюсь за голову, потому что она кружится, и ощущаю тошноту.

Мне плохо.

Пожалуйста, пожалейте меня, мне так плохо!

Белка в кресле поднимает голову и издает короткий вопросительный звук.

– Вот гадство, – плаксиво говорю я, сжимая челюсти, чтобы меня не стошнило.

Получается «фоткацфо», но умная собака все равно понимает, что дело неладно. По моему лицу широко, свободно проходится влажный шершавый язык.

Это помогает. Карусель в моей голове замедляет ход и останавливается.

– Фу, Белка, фу! – я осторожно, чтобы не спровоцировать новый сеанс коловращения, отстраняюсь от псины. – Все, все, не надо больше, спасибо, мне уже лучше.

Славная собаченция продолжает заглядывать мне в глаза, и я объясняю ей:

– Понимаешь, я в самом начале ошиблась. Вернее, ошиблись другие, а потом уже я.

Белка мотает головой. Да, я непонятно объясняю.

Начинаю заново:

– Когда я очнулась в клинике, мне сказали, что я побывала в аварии. Я этого не помнила, но поверила, да и как было не поверить, с такими-то переломами…

Собака вертится, сбивая меня с мысли.

– Сидеть! – командую я и возвращаюсь к теме. – А еще меня убедили, что Макс – мой жених, и что на его машине я попала в аварию. Сам Макс, да и дружок его мерзкий в последнем тоже не сомневались. И когда я увидела воспоминания Валентина о том, как он насиловал на пляже рыжую девушку, я признала в ней себя. Тем более что в ситуации с голой девушкой за рулем мне мерещилось что-то знакомое. Вроде бы со мной действительно что-то такое было!

Я замолкаю, недолго думаю и щелкаю пальцами:

– Черт, я должна была догадаться, когда нашлись майка и шорты!

Белка, которая послушно сидит у моих ног, вопросительно наклоняет голову.

– Те шмотки, которые ты откопала в придорожной канаве, – напоминаю я. – Они идеально подходили одна к другой по стилю, и обе вместе – мне по размеру, но это походило на случайность. Ведь одежки нашлись по пути к перевалу из города!

Для наглядности я рисую в воздухе параболу и ребром ладони делаю засечку в ее верхней точке:

– Это кипучеключевский перевал, где пирамида с медведями. А вот тут – море, – я изображаю горизонтальную плоскость слева от параболы, затем ставлю точку справа:

– А шорты и майку ты нашла где-то здесь. С другой стороны перевала! Ты понимаешь, что это значит?

Собака явно не понимает, а я – да, мне уже почти все ясно:

– Белочка, ведь это значит, что одежки не принадлежали рыжей девушке. Она же не доехала до того места, она слетела в пропасть еще до медведей! Ниже пирамиды!

Собака выжидательно молчит, а мне так нужен собеседник, что я подсказываю:

– «Но Тугарина видела, что машина катилась с горы в направлении к морю и упала ВЫШЕ пирамиды!» – могла бы сказать ты и была бы совершенно права. Неувязочка получается, да? Казалось бы! На самом деле – это все ставит на свои места!

Я уже не могу остановиться и говорю, говорю:

– Все расчудесно складывается, если машин было две! Две машины, две аварии! Две голых девушки, можешь себе такое представить?!

Белка явно не может, а я – запросто.

– Не зря говорят, что нет ничего более невероятного, чем правда! Я согласна, это удивительное стечение обстоятельств, но так уж случилось. Смотри!

Я снова жестикулирую:

– Вот с моря едет на угнанной машине Макса рыжая жертва насилия. Ей навстречу – автобус Петровича. Ой-ой-ой! Машина Макса падает с обрыва, но самого момента аварии никто не видит! А Тугарины находятся выше, совсем рядом с пирамидой. Ольга Викторовна видит машину, которая стремительно движется в направлении моря и уходит в пропасть, вильнув, чтобы не сбить ее ребенка. В этой второй машине я и была!

Собака трясет головой.

– Не веришь? – обижаюсь я. – А я уверена, что права! И докажу это.

После обеда за мной приезжает Грачик. Предполагается, что мы едем навестить Саныча, но я вношу в первоначальный план коррективы.

– Мне нужно на ближайший пост ГИБДД, – светски сообщаю я Грачику, сев в машину и пристегнувшись. – Но не тот, который по дороге на Кипучеключевск, там я уже была. Мне нужен пост по другую сторону границы между районами.

Судя по взгляду Грачика, он сильно сомневается в моей адекватности. Серия визитов к гаишникам – весьма необычная светская жизнь.

– Это будет недолго, – обещаю я. – Я лишь задам инспекторам пару вопросов – и все.