Джинн в Вавилонском подземелье

Джон повесил трубку и уже собирался покинуть квартиру, где одержал такую великолепную, такую внушительную победу, как вдруг чуть снова не выпрыгнул из собственного тела, поняв, что… он не один! В углу комнаты стоял мужчина в синем полосатом костюме, с огненно-рыжей бородой и орлиным носом. На его вытянутой вперед руке сверкало кольцо с огромным лунным камнем — и размером и цветом камень напоминал глаз аллигатора, наставленный прямо на Джона. Мальчик почувствовал, что не может даже пошевелиться. А рыжий меж тем приближался, и выражение лица у него было отнюдь не дружелюбное.

— Что это ты удумал? Шутки шутить над беззащитной мундусянкой? — произнес он. — Изволь объясниться.

Джон попробовал объясниться. Но всякий раз, когда он открывал рот, оттуда выливалось или вываливалось что-то ужасное: сначала гороховый суп, потом капуста брокколи и листья салата, следом артишоки, кусок репы и в довершение немереное количество шпината со сливками. Джон терпеть не мог овощей, а тут вся эта гадость — во рту, да еще в таком изобилии… вкус… запах…

И впервые в жизни юный джинн бухнулся в обморок.

Глава 3 Важная книга

Очнувшись, Джон понял, что находится в другой квартире, причем лежит в шезлонге у окна. Но, видимо, все же в «Дакоте», потому что вид из окна был прежний. Только помещение совсем другое. В отличие от новехонькой магазинной мебели миссис Трамп, здесь все было старым. Даже стоял египетский стол и какие-то скульптуры, отчего Джону тут же вспомнился дядя Нимрод и его лондонский дом. Сквозь толстые стены в квартиру не проникало ни единого звука, а когда заговорил грозный хозяин дома, даже старинные напольные часы, казалось, перестали тикать.

— Простите, что я вас так напугал. — Рыжий взял стул и подсел поближе к Джону. — Разрешите представиться. Фрэнк Водьяной. Джинн, как и вы. Я живу в этом доме уже почти пятьдесят лет и, помимо основной джинн-деятельности, по совместительству служу деловым агентом моих соседей — мундусян. В сущности, в этом доме нет ни одного человека, которому бы я, тем или иным образом, не поспособствовал. Без меня они бы вряд ли так преуспели. В течение пятидесяти лет я был в этом доме единственным джинн. Поэтому вчера, почуяв в «Дакоте» джинн-силу, я немало удивился и отправился вас искать. Но не нашел. И когда я сегодня снова ощутил ваше присутствие, я рассердился. Я и не предполагал, что вы столь юны и неопытны. И поступил с вами несколько сурово. В чем раскаиваюсь. Но причина всему одна — я оберегаю моих соседей. Нельзя допустить, чтобы в «Дакоте» бушевала злая джинн-сила.

— Но я не злой джинн. Я добрый, — сказал Джон.

— Ваше времяпрепровождение меня совершенно не касается. Но озорства и вредительства не потерплю. В «Дакоте» им не место.

— Ни вредительства, ни озорства не было, честное слово, — горячо заверил его Джон.

Фрэнк Водьяной терпеливо улыбнулся:

— Мне показалось обратное. Вы явно пытались кого-то напугать. Я очень не люблю, когда джинн так поступают с людьми.

— Вы неверно истолковали мои действия, сэр. Я просто пытался помочь одному человеку. Мундусянке по имени миссис Трамп.

— Извольте рассказать, каким образом.

К этому моменту Джон уже вполне оправил от обморока. Он сел и подробно рассказал мистеру Водьяному всю историю. Когда он смолк, Водьяной громко расхохотался.

— Мне нравится твой стиль, малыш. Джона Леннона я хорошо знал. И очень его любил. Думаю, он бы тебя одобрил. С чувством юмора у него был полный порядок.

Джон потер лоб и спустил ноги на пол.

— Сэр, а что же со мной случилось? — спросил он.

— Ты попал под временное заклятие, — ответил Водьяной. — Через правдоуловитель. Принцип его работы очень прост: уловить, что именно вызывает у тебя наибольшее отвращение, и сделать так, чтобы оно оказалось у тебя во рту. Твое счастье, что ты не любишь овощи. У других изо рта выскакивало кое-что похуже: змеи, например, тарантулы и даже крыса. Ты что, правда так ненавидишь овощи?

— Терпеть не могу, сэр.

— Ладно, не волнуйся. Я там все прибрал. Я имею в виду овощи. С ковра твоей миссис Трамп. — Водьяной покачал головой. — Хм, Джон… Я-то думал, что знаю всех джинн в Нью-Йорке. Почему же я раньше никогда тебя не встречал? Из какого ты клана? Из какой семьи? И перестань называть меня сэром. Я для тебя просто Фрэнк. В крайнем случае — мистер Водьяной.

— Меня зовут Джон Гонт, сэр. Ой, извините, мистер Водьяной. Мой отец — человек, то есть, простите, мундусянин. А мама — Лейла Гонт.

— Тогда все понятно. Лейла не представляла своих детей джинн-обществу. Вообще ходят слухи, что она отказалась применять свою джинн-силу.

— Так и есть.

— Погоди, так ты, значит, племянник Нимрода? Тогда я слышал про тебя и про твою сестру! Как вы победили этого паршивца Иблиса. До чего мерзок, как, впрочем, все ифритцы! Что ж, молодой человек, отличная работа. Если и был на свете джинн, которого следовало упечь в бутылку на веки вечные, то это, конечно, Иблис.

— Спасибо, — сказал Джон.