Джин. Авантюрная исповедь (СИ)

Не будите джина.

Залез в душу, и накрутил путь между прошлым и будущим так, что и сегодня не развязать.

****

Кто-то из скитальцев по бренному миру, коих немало водилось в городе V, подарил папмаме бутылку Бифитера.

Пустую, какую же еще? Экзотику берегли, и как раковину Ципрея, поставили в сервант, под стекло, в ряд с хрустальными бокалами на всеобщее обозрение. К тем счастливчикам, которым удалось собрать коллекцию подобных чудес из разных концов света, выстраивалась очередь на экскурсию.

План перевыполнялся, и в магазинах Империи давали Агдам, Вермут, водку и люлей, на дорогу истинную (в конец очереди), наставляющих. Были еще пряники, комком слипшаяся карамель, плавленые сырки «Дружба», а больше не было ничего. Блеклые этикетки и сомнительное содержимое воспевали бедность как норму. Если давали что другое – вереница страждущих тянулась за квартал.

Я был тогда уже совсем взрослый пацан – лет 9-10. Смотрел на Бифитер с солдатом в красном одеянии, а не в унылой, худой шинели, и понимал, что где-то далеко идут не только дожди, но и живут люди занятые другими проблемами, а не где достать что-нибудь съедобнее кильки или котлет в томатном соусе. Незнайка, конечно, упоминал о далеких цивилизациях с чужими горизонтами, но сам жил в городке, мало похожем на наш серый, в 50-ти оттенках беспросвет.

Солдат в красном сарафане, вызывающих чулках и в белом воротничке порождал сомнения своей непрактичностью.

Спустя год, я открыл чудо. Не ларец с иголкой Кащея и тремя жизнями, а настоящее чудо! Оно пряталось в кладовке, на пыльной полке нашего старого домика. Размером с почтовый конверт, с невозможной, атласной бумагой и невероятными красками!

Так, в мою жизнь вошло волшебство.

Каталог Кадиллаков каждой страницей подвергал сомнениям достижения пятилеток, взамен обещая возможность немножко погнить с западом. В приморском городе V частенько случались диверсии, и эта, точно была одна из них: ярко-красные, светло-желтые, и бирюзовые кабриолеты с откидывающимся верхом, были предназначены для инопланетного существования. Клянусь Богом, они лежали б на брюхе праздными импотентами посреди нашей дороги, а попытавшись развернуться – заблокировали бы движение в обе стороны! Мамочки мои: тот, кто их делал, ничего не знал о настоящей жизни, а те, кто пытался продавать, были, видимо, совсем не в себе. В них насадили человекоподобных в вызывающе яркой, легко пачкающейся одежде, прилепили на лица неестественные улыбки и заставили позировать, пытаясь убедить публику в том, что, где-то там, за горизонтом, планета Чужих существует на самом деле.

Наивные.

Кто же им поверит?

Но джин из бутылки оказался пареньнепрост, а кто стоял за каталогом и подумать страшно.

С каждой перевернутой страницей зерна сомнений прорастали все глубже, а ночью, я неожиданно оказывался в сверкающей машине без верха, в окружении красоток в легкомысленных одеждах, с хищными взглядами и намерениями откровенно сластолюбивыми.

Истинно глаголю вам: пропитали странички ядовитыми мыслеобразами, и колдовством, темным, окропили – абсолютно невозможно устоять!

Без нечистой, видимо, не обошлось.

Одно успокаивало – попасть туда, в реальности, не получится.

Никогда.

Не стоит и мечтать: за попытку давали 15 лет или стреляли на месте.

***

Менялись Луна с Солнцем, осень с весной и клеши на дудочки.

Два двенадцатилетних беданавашдом, заразившись вирусом вражеской пропаганды, дождавшись, когда вахтенный зазевается на чаек, проскользнули бледной тенью внутрь белоснежного океанского лайнера. Корабль под кодом «Из зимы – в лето» шумел приготовлениями и суетой подготовки к круизу в потустороннюю жизнь.

Твердые троечники, разгильдяи и авантюристы,  словом, настоящие сыны славного города, на главный вопрос – хотят ли они блаженно доживать в условиях особого пути или тереть шкуры о белоснежный песок, ответили посреди сеанса Синьора Робинзона. Последнему школяру стало ясно, что твоя жизнь прекрасна, когда в ней вместо МарьПавлон с длинными указками достающими макушки от доски до последней парты, заводятся длинноногие мулатки. Каждый пионер должен иметь такую, поставить ее в угол, включить лампочку и по утрам протирать пыль тряпочкой. А еще там сверкали лучами переломанного света изумрудные лагуны, караулили темные подземелья, и поджидал открытия зарытый сундучок одноногого Сильвера. В мечтах они быстро соорудили плот, добрались до притоков Миссисипи, накурились с Гекельберри Финном и откопали клад с золотом ацтеков.

Казалось нелепым жить придуманным прошлым, когда совсем рядом, за водоразделом, простирается радужное настоящее.

По слухам, в том мире царило бесконечное количество оттенков: и в большинстве своем, были они приятны и радостны – по дорогам бегали олени, а из трещин в асфальте там росли не ямы, а доллары.

Подталкиваемые открывшимися перспективами, они пробрались в теплые, бесконечные коридоры ведущие в сладкую неизвестность, постепенно оттаивали, таращили глаза на невиданную роскошь и вздрагивали от непривычных, таящих угрозу звуков.